Расшифровка диагноз рас: Аутизм и расстройства аутистического спектра

Содержание

Диагностирование, лечение и жизнь с РАС — Neuroflex

Рассказываем, к каким специалистам обращаться за помощью, какие методы коррекции имеют доказательную базу, а какие — нет, и что делать, если диагноз РАС подтвердили.

Педиатр будет искать признаки задержки развития вашего ребенка на регулярных осмотрах. Если у вашего ребенка проявятся какие-либо симптомы РАС, вас, скорее всего, направят к специалисту, который лечит детей с расстройством спектра аутизма, например, к детскому психиатру, психологу,неврологу, для оценки.

Поскольку РАС широко варьируется по симптомам и степени тяжести, его может быть трудно диагностировать. Не существует специального медицинского теста для подтверждения наличия расстройства. Вместо этого специалист может:

Не существует лекарств от расстройства спектра аутизма, как и универсального способа его лечения. Цель лечения состоит в том, чтобы максимизировать способность ребенка функционировать, облегчая симптомы РАС и поддерживая развитие и обучение. Раннее вмешательство в дошкольном возрасте может помочь вашему ребенку освоить важные социальные, коммуникативные, функциональные и поведенческие навыки.

Спектр домашних и школьных методов лечения и вмешательств при РАС может быть огромным, и потребности вашего ребенка могут меняться с течением времени. Ваш врач может порекомендовать варианты помощи в вашем сообществе.

Медицинские проблемы со здоровьем. Дети с расстройством аутистического спектра также могут иметь медицинские проблемы, такие как эпилепсия, нарушения сна, оказание предпочтения отдельным пищевым продуктам или проблемы с желудком. Спросите врача вашего ребенка, как лучше всего справиться с этими состояниями вместе.

Проблемы с переходом во взрослую жизнь. Подростки и молодые люди с расстройствами аутистического спектра могут испытывать трудности в понимании изменений в организме. Кроме того, социальные ситуации становятся все более сложными в подростковом возрасте, и может проявляться все меньше терпимости к индивидуальным различиям. Проблемы с поведением в подростковом возрасте могут быть довольно сложными.

Дети с РАС, как правило, продолжают учиться и справляться с проблемами на протяжении всей своей жизни, но большинство из них по-прежнему нуждаются в кое-какой поддержке. Планирование будущих возможностей вашего ребенка, таких как работа, образование, жилищные условия, независимость и услуги, необходимые для поддержки, может сделать этот процесс более плавным.

Поскольку расстройство аутистического спектра нельзя вылечить, многие родители ищут альтернативные или дополнительные методы лечения, эффективность которых, однако, мало или совсем не исследована. Вы можете непреднамеренно усилить негативное поведение. А некоторые альтернативные методы лечения потенциально опасны.

Творческая терапия. Некоторые родители предпочитают дополнять образовательное и медицинское вмешательство арт-терапией или музыкальной терапией, направленными на снижение чувствительности ребенка к прикосновению или звуку. Данные терапии могут принести некоторую пользу при использовании вместе с другими методами лечения.
Сенсорно-интегративная терапия. Такие методы лечения основаны на недоказанной теории, что люди с РАС имеют дисфункцию сенсорной интеграции, которая приводит к проблемам с переносимостью или обработкой сенсорной информации, такой как прикосновение, равновесие и слух. Терапевты используют щетки, отжимные игрушки, батуты и другие материалы, чтобы стимулировать эти ощущения. Исследования не показали эффективности этих методов лечения, но вполне возможно, что они могут принести некоторую пользу при использовании вместе с другими методами лечения.
Зоотерапия. Домашние животные могут обеспечить общение и отдых, но необходимо провести дополнительные исследования, чтобы определить, облегчает ли взаимодействие с животными симптомы расстройства аутистического спектра.

Некоторые дополнительные и альтернативные методы лечения могут не наносить вреда, однако нет никаких доказательств того, что они несут пользу. Некоторые из них могут также привести к значительным финансовым затратам и быть трудными для реализации. Примеры таких методов лечения:

Специальные диеты. Нет никаких доказательств того, что специальные диеты являются эффективным средством лечения расстройств аутистического спектра. А у подрастающих детей ограничительные диеты могут вызвать дефицит питательных веществ. Если вы решили придерживаться ограничительной диеты, поработайте с диетологом, чтобы создать подходящий план питания для вашего ребенка.
Витаминные добавки и пробиотики. Хотя они не наносят вреда при использовании в нормальном количестве, нет никаких доказательств того, что они являются полезными при симптомах расстройств аутистического спектра, а добавки могут быть дорогими. Поговорите со своим врачом о витаминах и других добавках, а также о соответствующей дозе для вашего ребенка.

Некоторые дополнительные и альтернативные методы лечения не имеют доказательств того, что они полезны, и они потенциально опасны. Примеры дополнительных и альтернативных методов лечения, которые не рекомендуются при расстройствах аутистического спектра:

Хелатная терапия. Говорят, такое лечение выводит ртуть и другие тяжелые металлы из организма, но нет ни одной известной связи с расстройством аутистического спектра. Хелатная терапия для лечения РАС не подтверждается результатами исследований и может быть очень опасной. В некоторых случаях дети, получавшие хелатную терапию, умирали.
Гипербарическая оксигенация. Гипербарическая оксигенация — это лечение, которое включает в себя насыщение кислородом под давлением внутри камеры. Это лечение не показало эффективности в лечении симптомов расстройства аутистического спектра.

Ведите учет посещений с поставщиками услуг. Вашего ребенка могут посещать и оценивать многие люди, участвующие в уходе за ним. Ведите структурированный файл этих встреч и отчетов. Это поможет вам принять решение относительно вариантов лечения и отслеживать прогресс.
Уделите время себе и другим членам семьи. Уход за ребенком с расстройством аутистического спектра может добавить трудности в вашие личные отношения и вашей семье. Чтобы избежать эмоционального выгорания, найдите время, чтобы расслабиться, позаниматься спортом или заняться любимым делом. Постарайтесь распланировать время тет-а-тет с другими детьми и запланировать свидание с мужем/женой или партнером, даже если это просто просмотр фильма вместе после того, как дети лягут спать. Работа с психотерапевтом также поможет найти дополнительные ресурсы.
Найдите другие семьи с детьми с расстройствами аутистического спектра. Другие семьи, которые борются с проблемами РАС, могут дать вам полезные советы. В некоторых общинах существуют группы поддержки для родителей, братьев и сестер детей с этим расстройством. Если нет, вы можете стать инициаторами создания такой группы.

Если вас, родственников или врача что-то беспокоит в равзитии вашего ребенка, обратитесь к специалисту: психиатру, клиническому психологу, нейропсихологу, неврологу. Во время визита озвучьте все, что вас беспокоит. Если у вашего ребенка имеются любые признаки РАС, вас, скорее всего, направят к специалисту, который лечит детей с этим расстройством, для оценки.

Заметки о любых наблюдениях со стороны других взрослых и воспитателей, в частности, няни, родственников и учителей. Принесите оценку развития вашего ребенка, если он был осмотрен другими медицинскими работниками, или его состояние было оценено во время раннего вмешательства или в рамках школьной программы.

Согласно статистике, в мире каждый год на 15% увеличивается количество детей в возрасте до 4 лет, которым ставят диагноз задержка речевого развития или задержка психического развития. ЗРР у детей затормаживает и развитие мышления, таким образом плавно переходя в ЗПР.

Причинами задержки формирования речи могут быть многообразные факторы, воздействующие в различные периоды раннего онтогенеза. В антенатальном периоде к органическому поражению речевых центров коры головного мозга могут приводить угроза самопроизвольного прерывания беременности, гипоксия плода, внутриутробное инфицирование (TORCH-синдром), падения беременной с травматизацией плода, токсикозы,хронические соматические заболевания будущей мамы (артериальная гипотония или гипертензия, легочная или сердечная недостаточность).

В неонатальном периоде ЗПР и ЗРР может являться следствием скоротечных или затяжных родов, применении инструментальных акушерских пособий, асфиксии новорожденных, недоношенности, внутричерепной родовой травмы при преждевременных родах.

В числе этиопатогенетических факторов, воздействующих в первые годы жизни ребенка,следует выделить менингиты, энцефалиты, ЧМТ, соматические заболевания,приводящие к истощению ЦНС (гипотрофию). Некоторые исследователи указывают на наследственную, семейную предрасположенность к различным видам ЗПРР. Частые и продолжительные заболевания детей в первые годы жизни (ОРВИ, пневмонии, рахит, эндокринопатиии пр.), неблагоприятные социальные условия (педагогическая запущенность), операции под общим наркозом, синдром госпитализма, дефицит речевых контактов) усугубляют действие ведущих причин ЗПРР.

Органические повреждения головного мозга вызывают замедление созревания нервных клеток,которые остаются на стадии молодых незрелых нейробластов. Это сопровождается снижением возбудимости нейронов, инертностью основных нервных процессов,функциональной истощаемостью клеток мозга. Поражения коры головного мозга при ЗПРР носят нерезко выраженный, но множественный и билатеральный характер, что ограничивает самостоятельные компенсаторные возможности речевого развития.

Новая авторская медицинская технология Е.А. Мельниковой лечения РАС (расстройств аутистического спектра), задержек в ПРР (психическом и речевом развитии) у детей – аутонейритотерапия, являясь основным патогенетическим лечением, базируется на классических постулатах основоположников нейропсихологии А.П.Лурии, Л.С.Выготского, И.П.Павлова.

Лечение детей с ЗПРР в Москве и Севастополе в Клинике лечения ДЦП и ЗПРР Мельниковой Е.А. предполагает применение аутонейритотерапии, которая нормализует работу функциональных блоков мозга, обеспечивающих речеобразование по А.Р.Лурии:

Снижение активности энергетического блока, возникающее в результате нарушения активации тех или иных отделов коры головного мозга (при поражении самой коры) или за счет поражении восходящих или нисходящих связей проявляется в флуктуативности, т.е. как бы мерцании в когнитивных функциях: речь оказывается то нарушенной,то сохранной, ребенок то понимает, то не понимает речь, то повторяет слова за взрослым, то нет, пишет то с ошибками, то без них. Как правило, при этом всегда отмечается так называемая премоторная, или динамическая, апраксия (трудности в переключении с одного вида движения на другой, нарушение программы движений).Это может происходить в течение дня, ряда дней, и даже месяцев. Детям с такими нарушениями в лучшем случае ставят диагноз ЗПРР, ММД, СДВГ, а в худшем –АУТИЗМ, ОЛИГОФРЕНИЮ. Хотя правильнее бы было перед этими диагнозами поставить приставку«а-ля» или «лже».

Эти нарушения в речи и поведении у ребенка так похожи на вышеуказанные заболевания,что отличить их можно только по топическому признаку. Это конечно сложно, но очень нужно делать, так как от этого зависит прогноз на БУДУЩЕЕ, ПРОГНОЗ БЛАГОПРИЯТНЫЙ: если своевременно восстановить прерванные связи — эти нарушения полностью проходят. Дети становятся обучаемыми и практически не отстают от своих сверстников в дальнейшем развитии!

Но есть и обратная сторона: если процесс разобщения областей мозга между собой и прерывание связей сохраняется длительное время, то приставки – а-ля и лже плавно переходят в атипизм. И детям уже ставят «уточненный» диагноз атипичный аутизм, без определенного ПРОГНОЗА на БУДУЩЕЕ.

Вывод 1: Аутонейритотерапия, активируя восходящие или нисходящие пораженные аксоно-дендритные связи, существующие между стволом, таламусом, подкорковыми узлами и корой головного мозга обеспечивает высокий тонус коры, необходимый для обеспечения наиболее сложных форм речевой сознательной психической деятельности — создания планов и программ для реализации замыслов и осуществления намеченной цели.

Второй блок выполняет основную функцию приема, переработки и хранения информации – это репродуктивный афферентный блок, расположенный в наружных отделах коры головного мозга, включающий в свой состав «аппараты»зрительной (затылочной), слуховой (височной) и общечувствительной (теменной)областей головного мозга. Эти отделы составляют основу анализаторных систем и являются первичными (ядерными) или проекционными зонами коры, обладающие чрезвычайной специфичностью, ответственные сугубо за свою либо зрительную, либо кинестетическую, либо слуховую модальность или функцию. Сами анализаторные отделы непосредственно связаны с органами чувств и в речевой деятельности не принимают участия. Однако они окружены «аппаратами» вторичных или гностических зон коры, которые осуществляют первичную синтетическую функцию (например,акустически анализируют дифференциальные признаки фонем или отбирают необходимые движения органов артикуляционного аппарата для производства артикулем, входящих в то или иное слово).

«Вторичные»гностические зоны по мере отдаления от первичных постепенно берут на себя функцию анализа и синтеза звуковых, акустических и артикуляторных комплексов,которые входят в слог, в слово. В этих же отделах осуществляется запоминание множества специфических для каждого языка слогов и комплексов звукосочетаний,которые, редуцируясь за счет гласных и сонорных согласных, хранят информацию о звуковом составе слова. При поражении этих зон возникают варианты сенсорной,акустико-гностической и афферентной кинестетической моторной алалии у детей или афазии у взрослых.

Сложную системную работу познавательной деятельности выполняют третичные зоны второго функционального блока. Эти зоны осуществляют сложные симультанные пространственные синтезы символического уровня, интегрируя, например,дифференциальные признаки слова или словосочетания. Они и обобщают социальный опыт индивидуума, закрепленный уже не на уровне периферического ощущения, а на уровне слова. Например, слово «яблоко»стягивает пучок словесно, символически организованных дифференциальных признаков этого символа посредством понятий (твердое, круглое, сладкое и т. д.). Таким образом, третичные зоны участвуют в сложных познавательных процессах.

Учитывая Первый закон — закон иерархического строения входящих в состав этого блока корковых зон (по Л.С. Выготскому и А.Р. Лурии), гласящий: работа зон коры зависит от сохранности высших: вторичных зон — от третичных, первичных — от вторичных, афферентация подкорковых отделов — от сохранности первичных отделов коры, следует

Вывод 2: АУТОНЕЙРИТОТЕРАПИЯ как лечение детей с ЗПРР, РАС, ОНР, ЧМТ и СДВГ для обеспечения формирования вторичных и третичных зон,активизирует или восстанавливает связи с той или иной периферической анализаторной системой необходимой для сохранности первичных зон.

Блок программирования, регуляции и контроля деятельности — третий функциональный блок. Этот блок создает замыслы, формирует планы и программы действий, следит за эффектом выполнения, отвечает за общую организацию поведения. В процессе его функциоирования осуществляется серийная организация речевого акта, письма.

Вывод 3: АУТОНЕЙРИТОТЕРАПИЯ имеет непосредственное отношение как к пониманию механизмов нарушения произвольной и пара- или псевдопроизвольной (репродуктивной)деятельности при разных формах алалии и апраксии при РАС, так и к проблеме компенсации и коррекции по преодолению нарушений речевых и поведенческих функций.

Задержки в социальных навыках. Трудности с общением. Повторяющееся поведение. Что стоит за всем этим: СДВГ? Аутизм? И то и другое? Когда симптомы пересекаются, родители нуждаются в более точном понимании каждого диагноза для проведения эффективного лечения.

Аутизм — это сложное неврологическое расстройство, которое затрагивает мальчиков в четыре раза чаще, чем девочек. Расстройства аутистического спектра (РАС) часто обозначаются врачами, как первазивные расстройства развития (ПРР).

ПРР представляет собой группу расстройств, куда входят: аутизм (в т.ч. атипичный аутизм), синдром Аспергера, синдром Ретта и прочие неспецифические расстройства развития. Расстройства характеризуются проблемами в общении с другими людьми, потребностью строгого соблюдения неких рутинных процедур и зацикленности на повторении некоторых действий и слов/звуков.

СДВГ и аутизм являются неврологическими расстройствами, которые влияют на аналогичные функции мозга. Это разные расстройства, но у них есть одни и те же симптомы — ребенку трудно осваиваться, он социально неловкий, способен сосредоточиться только на вещах, которые его интересуют, и импульсивен — и оба эти расстройства передаются по наследству.

Как правило, многие родители не могут отличить аутизм от СДВГ. Когда у ребенка проблемы с усидчивостью во время выполнения домашнего задания, уроков или приема пищи, когда он постоянно ёрзает или говорит слишком много и слишком настойчиво, большинство родителей и преподавателей думают: «У этого ребенка должно быть СДВГ!».

Большинство врачей, как правило, сразу диагностируют расстройство дефицита внимания. Расстройство широко известно, оно существует уже давно, и существуют эффективные стратегии для его лечения. Однако важно помнить, что почти любое психологическое расстройство или расстройство развития у детей может быть похожим на СДВГ, вне зависимости от того, гиперактивный ребенок или нет. Дети, находящиеся под стрессом, из-за проблем с обучением, тревоги, депрессии или проблем сенсорной интеграции, могут проявлять те же симптомы.

Поскольку аутизм не может быть диагностирован с помощью медицинского тестирования, диагностика происходит через интервью, наблюдение и оценки со стороны. Даже когда профессионал высказывает свое мнение, он часто уклоняется от ответа, говоря: «Ну, ребёнок вертлявый и это довольно типичное поведение, которое в некоторой степени подтверждает диагноз первазивные расстройства развития». Подобный разговор расстраивает родителей и ребёнка, но иногда это неизбежно. Последующая оценка во время следующей проверки часто проясняет многие вещи, но иногда ребенку не нужен диагноз, пока он получает необходимую помощь.

Лечение СДВГ может помочь с устранением симптомов аутизма. Обычно ребенку, у которого был диагностирован РАС, не ставится дополнительный диагноз СДВГ. Это, однако, не означает, что дети с РАС не получают помощи от интервенций, которые помогают детям с СДВГ.

Большинство родителей и педиатров предпочитают начинать с немедикаментозной терапии, чтобы управлять симптомами, которые препятствуют социальным и академическим успехам и приводят к беспокойной домашней жизни. Основой лечения РАС является поведенческая терапия, которая поощряет желаемое поведение и препятствует нежелательному. Может быть полезным составление списков, правил и расписаний, которые помогут дисциплинировать детей с РАС. Отметка выполненных заданий в списке может дать аутичным детям ощутить чувство выполненного долга.

Физические упражнения оказывают положительное воздействие на детей с дефицитом внимания и детей с РАС, которые, похоже, обладают безграничной энергией. Направление избыточной энергии в физическую активность, такую, как плавание или каратэ, не требующих особого взаимодействия с другими детьми, позволяет им сжечь ее без давления от необходимости общения.

Если поведенческие и образовательные интервенции недостаточны, могут помочь лекарства. Большинство педиатров и практически все детские психиатры считают себя достаточно компетентными в назначении стимуляторов для СДВГ. Но их реже прописывают детям-аутистам, поскольку у детей с РАС есть непредсказуемые реакции на стимуляторы (наиболее распространенный класс лекарств, используемых для детей с СДВГ).

Класс лекарств, называемый атипичными нейролептиками, часто является эффективным средством лечения неусидчивости, повторяющегося поведения и нарушения сна у детей с аутизмом. К ним относятся Арипипразол (Abilify), Кветиапин фумарат (Seroquel) и Рисперидон (Risperdal, единственный из трех, который одобрен FDA (Управление по контролю за качеством пищевых продуктов и лекарственных препаратов США (Food and Drug Administration)) для лечения поведенческих расстройств, связанных с аутизмом). Хорошая реакция на атипичный нейролептик может исключить необходимость в стимуляторе.

Каждому ребенку, страдающему аутизмом, необходима поддержка дефектолога и невролога или детского психиатра, компетентного в области спектра аутизма. Наличие специалиста, который понимает, что значит жить с активным ребенком-аутистом (а разве бывают другие?), также является большой помощью для родителей.

Привет, Хабр! Я врач-невролог, и ко мне часто попадают пациенты с РАС или подозрением на РАС. Поскольку я детский невролог, то занимаюсь детьми и подростками. Пожалуй, из всего спектра моей работы именно аутизм больше всего подвержен разным выдумкам и мифам как среди пациентов, так и среди специалистов. В последние годы появилось немало новых научных исследований с хорошими уровнями достоверности, которые меняют представление о том, что можно сделать, а что — нет. И поэтому давайте разберём основные мифы.

Второе — люди нередко считают, что РАС — «бесперспективный» диагноз. Это уже давно не так, и есть состояния, при которых правильная и своевременная помощь специалистов может очень хорошо помочь даже во взрослом возрасте.

Это миф только отчасти: РАС редко бывает изолированным диагнозом, ему часто сопутствуют другие серьёзные проблемы, например, тяжёлые расстройства сна, поведения, эпилепсия и другое. В таких случаях врачами назначается соответствующая лекарственная терапия: это могут быть нейролептики, противосудорожные препараты или что-то другое. В этой ситуации таблетки в терапии действительно понадобятся, но не для излечения от РАС, а для коррекции сопутствующих нарушений. Если мы говорим про тех пациентов, которые могут безопасно для себя и окружающих находиться в обществе, то фармакотерапия, как правило, не применяется.

Результаты научных исследований (к ним мы ещё вернёмся ниже) показывают, что акцент нужно делать на психолого-педагогической работе. То есть можно и нужно помогать такому пациенту с помощью определённых упражнений и методик (например, обучающих игровых занятий), которые проводят специально обученные педагоги и психологи.

Самая популярная гипотеза о связи прививок с развитием аутизма появилась в 1998 году, когда британский исследователь Эндрю Уэйкфилд опубликовал работу, в которой описал несколько случаев аутизма у детей, получавших прививки от кори, краснухи и паротита. Его быстро поймали на подтасовке данных: так, например, у части детей симптомы аутизма проявились ещё до прививок, для других же указанные Уэйкфилдом сроки начала заболевания не совпадали с данными, которые предоставляли родители.

В качестве вредоносного субстрата подозревали инактивирующие вещества: тиомерсал (по сути, консервант) и адъювант алюминия. Считалось, что именно они в инактивированных вакцинах могут вызывать РАС. Выводы тогда основывались на отдельных наблюдениях, не было системных клинических исследований. На текущий момент провели достаточно много работ, и связь не показана.

Из важного. Изменение календаря прививок и изъятие некоторых вакцин или их компонентов никак не повлияли на распространение РАС. (DeStefano F. Thimerosal-containing vaccines: evidence versus public apprehension//Expert opinion on drug safety. – 2009. – Т. 8. – №. 1. – С. 1-4.; Madsen K. M. et al. A Population-based study of measles, mumps, and rubella vaccination and autism // New England Journal of Medicine. – 2002. – № 19 (347). – C. 1477–1482.)

Грустно осознавать, что иногда именно врачи объясняют РАС у ребёнка проведённой вакцинацией. Надо понимать, что родители растеряны и просто плохо информированы о действительном положении дел. Моя задача как врача — не спорить с мнением семьи, а объяснить, что на самом деле происходит с их ребёнком, как и чем ему помочь. Следует объяснить родителям, что некоторые этапы вакцинации совпадают с сенситивным периодом развития ребёнка, когда при наличии определённой предрасположенности он может стать уязвимым для стресс-факторов, например, инфекционного или иного заболевания либо прививки.

Есть мнение среди людей, что аутизм чаще развивается у детей, чьи родители страдают наркотической, никотиновой или алкогольной зависимостью. Это, конечно, совсем не так. У условно здоровых и высокообразованных людей, адептов ЗОЖ, также может родиться ребёнок с нарушением развития.

Сегодня нет единой концепции причины развития аутизма. Уже известно больше сотни генов, ассоциированных с РАС. С развитием генетики, а также улучшением качества генетических тестов данные о количестве генов, влияющих на вероятность данного расстройства, увеличиваются. Также мы, врачи, знаем, что РАС может развиться при некоторых неврологических и генетических синдромах, а также при аутоиммунных заболеваниях как их составная часть.

Ситуация такая: чтобы поставить диагноз расстройства аутистического спектра, нужно для начала попасть на приём к педиатру или неврологу, который сможет распознать признаки заболевания и отправить ребёнка на дообследование к психиатру. Диагноз подтверждается психиатром. Если речь идёт действительно про аутизм — важно получить это подтверждение как можно раньше, чтобы дальше успешно работать, пока психика и нервная система ребёнка достаточно пластичны.

На практике это выглядит следующим образом: в Москве и ряде крупных городов родителям доступно достаточно много информации об аутизме, и они в целом понимают, как должен развиваться ребёнок, что нормально, а что — нет. Если им вдруг кажется, что что-то идёт не по плану, то они появляются у меня (детского невролога) на пороге просто проверить, всё ли хорошо. Либо, по крайней мере, знают, что возможно самостоятельно пройти бесплатный онлайн-опросник, чтобы решить, стоит ехать к врачу или нет. Опросник, кстати, вот: test.autism.help. Очень рекомендую.

В регионах же (я выезжаю консультировать) нередко, к сожалению, ситуация иная: некоторые врачи и психологи нарушения развития у ребёнка выдают за особенности характера, и родители думают, что надо подождать, когда он вырастет и это пройдёт. Однако нельзя не сказать, что встречаются очень внимательные и грамотные специалисты, которые вовремя обозначают семье проблему и пути её решения. Или существует ещё более значимая проблема — это отсутствие специально обученных педагогов и психологов.

Типовые случаи описаны в опроснике: это эмоциональная скудность. Например, есть так называемый «комплекс оживления» у здорового ребёнка, когда родители подходят к кроватке, а он им радуется и эмоционально на них реагирует улыбкой и разведением ручек в стороны. Дальше важны доречевые моменты вроде достаточно частого гуления и лепета. Ну и умение следовать эмоциональной реакции родителей, то есть реагировать на их улыбки или грусть, например, следить за их реакцией на какую-либо ситуацию, копировать её.

В возрасте постарше нужно смотреть на отсутствие речи и признаки достаточно однообразного и повторяющегося поведения. Например, на то, что ребёнок играет в одну и ту же игру (и не хочет в другие в принципе), не видоизменяя её, не добавляя в неё что-то новое, не усложняя её. Здесь важно также и то, что он не даёт вам внести эти изменения, каждый раз остро реагируя на ваши попытки. Очень яркий признак иногда описывают родители: если поменять маршрут из детского садика домой, то ребёнок каждый раз реагирует громким плачем, криком и истерикой, с которой очень долго не получается справиться.

Проявления могут быть разными. Важно понять, действительно ли это особенности характера ребёнка или расстройство развития, в том числе случай РАС. Почему важно — потому что я нередко сталкиваюсь с ситуацией, когда ошибочно выставляются диагнозы вроде «умственной отсталости» или «моторной алалии» без должного диагностического поиска, и семья теряет много времени впустую. Почему так — в следующем мифе.

К сожалению, неврологу на обычном приёме в поликлинике сложно заметить признаки РАС, если они не ярко выражены. ОМС-приём составляет 12–15 минут, из которых минут пять врач заполняет историю болезни. Если перед вами — опытный специалист и ребёнок успеет продемонстрировать признаки поведения, характерного для РАС, — то да, это может насторожить врача.

Окончательный диагноз ставит только психиатр. Невролог или педиатр может распознать признаки аутизма и отправить ребёнка на дообследование к психиатру. То есть точка входа — да, невролог или педиатр. И лучше, если это будет врач, который сможет уделить достаточное количество времени вашему ребёнку.

Мой приём в общей сложности занимает от 40 до 60 минут, и это минимум для достаточно точной диагностики. На своих консультациях первые 15–20 минут я только смотрю за тем, как ребёнок ведёт себя в новом кабинете, как он ко мне привыкает и реагирует на обращённую к нему речь, разрешает ли к нему подходить, как вовлекается в коммуникацию, что рассматривает и так далее.

Иногда мне невероятно трудно передать ребёнка к психиатру, особенно если семья живёт в маленьком городе или деревне, поскольку родители очень часто не только не доверяют врачам, но и осознанно боятся их. У нас в обществе по-прежнему есть стигматизация пациентов, то есть если вдруг кто-то из окружения родителей узнает, что они водили ребёнка к психиатру, то это какой-то «позор»: мамы неоднократно рассказывали, как с ними переставали общаться друзья, а родственники обвиняли, к примеру, мать, что она родила «больного» ребёнка. И в ряде случаев угроза такой реакции в обществе действует сильнее, чем мотивация поставить правильный диагноз.

Как правило, родители соглашаются обратиться к психиатру либо после нескольких месяцев наблюдения у меня, либо при серьёзных поведенческих нарушениях, когда уже и им становится очевидно, что это не просто синдром дефицита внимания и гиперактивности, а что-то другое. А эти проявления — просто маска основной проблемы: РАС.

Пациент может попасть на приём к психиатру в самых разных состояниях, самом разном настроении и в самых разных обстоятельствах. Например, первые два приёма у разных психиатров он привыкал к ним, а третий психиатр уже может показаться ему привычным и безопасным, и он будет активнее с ним контактировать. Возможно, наоборот, вовсе не пойдёт на контакт. Разумеется, всё это не должно сказаться на диагностике.

Из инструментальных методов диагностики РАС наиболее близким к «золотому стандарту» является сочетанное использование «Плана диагностического обследования при аутизме ADOS-2» и «Интервью для диагностики аутизма, ADI-R» (и при этом каждый из методов в отдельности также характеризуется высокими показателями чувствительности и специфичности).

Воспроизводимость результатов довольно высокая. Естественно, это не касается ситуаций, когда какие-то спонтанные внешние обстоятельства меняют поведение ребёнка. Например, в моей практике было так, что к психиатру заскочили по дороге после педиатра, раз уж зашли в поликлинику. У ребёнка была температура 38,5, и, естественно, он демонстрировал не тот комплекс поведенческих реакций, который нормален для его возраста. Или, к примеру, до моей консультации ребёнку сделали прививку, которой он сильно испугался. Весь мой приём уходит на налаживание коммуникации с малышом.

Типичная ошибка на стадии постановки диагноза — отказ от него. Родители могут игнорировать его, не признавать, что есть проблема. Если другой психиатр поставит отличный от этого диагноз — могут с радостью принять его. В такой ситуации всегда жалко времени ребёнка. Можно потерять один-два года колоссально полезной поддержки и коррекции в те периоды развития ребёнка, когда они дали бы больший результат.

Это даже близко не так. Точнее, очень сильно прогноз зависит от того, что это конкретно за расстройство из РАС. Если речь идёт про Каннеровский вариант, то да, ситуация сложная, это инвалидность и очень тяжёлая и постоянная реабилитация, но даже в этой ситуации возможно улучшать текущее состояние. Синдром Аспергера и нетяжёлые варианты аутизма (имеются в виду формы РАС без тяжёлых сопутствующих нарушений) неплохо реабилитируются, достаточно пластично изменяются. У меня в наблюдении есть пациенты, которые сейчас учатся в обычных классах и не испытывают каких-то особенных проблем. Естественно, им тяжелее, чем остальным, но не настолько, чтобы сильно менять образ жизни.

Это когда диагноз ставится несмотря на то, что пациент внешне вроде бы не похож на аутиста. Такие дети, как правило, общительные, даже тёплые в общении, у них есть речь (хоть и с нарушениями). Но при этом может быть искажение психического развития без снижения интеллекта или с незначительным его снижением, стереотипное поведение (повторяющиеся действия, фиксация на одном виде игры или одной и той же книге/теме) либо острая реакция на какие-то раздражители, когда конкретные звуки или музыка вызывают острую негативную реакцию. У меня в наблюдении — пациенты, которые остро реагируют на звук фена/определённую музыку/чей-то голос или запах, например (причём окружающим всё это, как правило, не доставляет никаких неудобств).

Родители часто спрашивают, нормально ли, что ребёнок любит пиратов и всё, что с ними связано. Нормально, это обычный игровой интерес где-то между динозаврами и машинами. Дело в том, что ребёнок с РАС будет выстраивать своих пиратов в одном и том же порядке, не изменяя его. Или будет играть только одним цветом пиратов. У меня в наблюдении — пациент, который фиксировался на пластиковых солдатиках и выстраивал их строго с чередованием двух цветов и никак иначе. Во время игры они всегда сохраняли такой порядок. Важно расспросить об этом, конечно, родителей. Ещё заметны автономная речь (пациент при любой деятельности постоянно говорит или шепчет что-то себе под нос без эмоциональной окраски, и эта речь никак не соотносится с тем, что он в этот момент делает) и определённые стереотипные жесты.

Слабые перспективы для социализации и адаптации — это неправда. Пациенты с РАС очень разные, сам спектр включает достаточно большой диапазон состояний и достаточно большой разброс диагнозов в плане возможностей социализации и интеллектуального потенциала.

В общем, основная помощь — это систематическая психолого-педагогическая поддержка, в том числе прикладной поведенческий анализ. Часто также он известен как ABA-терапия, потому что когда-то это была единственная реализация метода. Сейчас используется несколько разных фреймворков.

По моделям ПАП есть достаточное количество исследований. Уровень убедительности рекомендаций — A (уровень достоверности доказательств — 2). Большая часть исследований велась для модели Ловааса (UCLA или YAP). Это программа для детей, в основе которой — методика DTT (отдельные блоки), которая подразумевает занятия индивидуально дома или со специалистами в центре. То есть родители должны работать и с педагогом, и много сами. Основная работа — мета-анализ Reichow et al, а также мета-анализ Makrygianni et al. Рекомендуется также комплексная программа «Денверская модель раннего вмешательства», она же — ESDM для детей от 14 до 30 месяцев, помогающая развитию речевых навыков.

Для DIR/Floortime уровень убедительности рекомендаций — A (уровень достоверности доказательств — 2): это методика для детей дошкольного возраста. Также есть исследования с уровнем убедительности рекомендаций B (уровень достоверности доказательств — 2).

«Multiple randomized-controlled studies were published since 2011 identifying statistically significant improvement in children with autism who used Floortime versus traditional behavioral approaches (Solomon, et. al., 2014; Casenheiser, Shanker &Steiben, 2011; Lal and Chhabria, 2013; Pajareya and Kopmaneejumruslers, 2011, Pajareya et. al., 2019

…

Case studies have also been effective in supporting the use of DIRFloortime with children with autism. Dionne and Martini (2011) demonstrated statistically significant improvement in communication between parent and child. Wieder and Greenspan (1997, 2005) did comprehensive case studied that spanned from 8-15 years. These studies supported the long-lasting results DIRFloortime had on individual child skills, as well as, the emotional connections the families were able to develop over time using this approach.»

Итого: у нас есть инструменты поведенческой терапии с доказанной эффективностью. Это ABA-терапия для детей от 14 до 30 месяцев, это денверская модель раннего вмешательства для дошкольников, это DIR/Floortime-методика и другие. Все эти модели подразумевают выстраивание среды, где дети обучаются коммуникации и развивают социальные навыки. Для этого нужны специальные психологи с отдельной профессиональной подготовкой. Увы, в России таких специалистов немного, а те, что есть, обычно проводят курсы в больших городах. Кроме того, нужно очень активное участие родителей.

Мы на практике получаем очень хорошие результаты с DIR/Floortime, но нужно очень сильно адаптировать методику к той среде, где растёт ребёнок, и к тем людям, с которыми он общается. Это требует усилий от всех участников процесса.

Из примеров: было два случая, где родители согласились на психиатра только спустя несколько месяцев после моей диагностики. Но после постановки диагнозов (два разных типа РАС у двоих детей в одной семье) начали работу по методу ABA с психологами. Наблюдались через полгода после начала терапии, оба пациента сделали сильный рывок в речи и коммуникации. На первом приёме не было речи вообще. В ходе психологической работы они стали понемногу разговаривать, устанавливают устойчивый визуальный контакт, следят за эмоциональной реакцией собеседника, интересуются предметами, довольно быстро ощупали оборудование кабинета.

В общем случае ребёнок с нетяжёлым случаем РАС может достаточно быстро реабилитироваться при постановке диагноза вовремя. У меня в наблюдении есть пациенты, которым ставили РАС поздно, но во многом благодаря правильной психолого-педагогической работе они достаточно неплохо учатся в школе по общеобразовательной программе. Их немного с такими большими успехами, но они есть!

Есть такие методы, как собакотерапия (канистерапия), иппо- и дельфинотерапия. Доказательств на текущий момент для клинического применения недостаточно. То есть если ребёнку нравится — можно использовать в дополнение к действующим методикам и верить, что они работают, но никаких данных, кроме субъективных оценочных суждений и отдельных небольших наблюдений, пока, увы, нет.

Если методики, основанные на общении с животными, в целом безопасны и дают непонятный, но неопасный результат, то есть методы, которые можно назвать откровенно шарлатанскими, и те, которые откровенно вредят детям. Например, есть данные по гипербарической оксигенации: описано несколько случаев получения травм уха вместо коррекции основного расстройства. Есть микротоки, которые предлагают делать вместо лечения. Аналогично: нет доказательств эффективности, но есть замещение доказанной методики.

Из современных методов с недостаточной доказательной базой отмечу метод БОС (биологическая обратная связь), по которому есть неоднозначные свидетельства, и сейчас копится база данных. Существует метод мозжечковой стимуляции, по которому есть единичные данные, которые пока не складываются в систему. Некоторые врачи иногда включают эти методы в комплексную реабилитацию, и не только в России, но и за рубежом. Важны перспективы и новости возможностей генной терапии, конечно.

Далеко не всегда это необходимо. В моей практике немало случаев, когда обучение в обычных классах школ возможно. Да, это про нетяжёлые варианты РАС, и для этого нужно начинать активную работу по реабилитации вовремя. Да, для этого нередко нужно основное обучение дополнительно сопровождать психологической или педагогической работой. Но адаптация получается приличной, и семье так комфортно.

Слабыми сторонами у детей с РАС часто оказываются нарушения речи, непонимание общего смысла текста, они пересказывают прочитанное заученными фразами или фрагментарно воспринимают устную речь, что может затруднить понимание условий задачи, например.

Требования к программам описаны в Федеральном государственном образовательном стандарте начального общего образования обучающихся с РАС. На данный момент существует четыре варианта образовательной программы, по которой могут обучаться дети с РАС.

Это действительно так: для родителей большинство научно-популярных работ недоступно, потому что они на английском языке, и внимание этим вопросам часто уделяется в англоязычных блогах. Но уже стали появляться очень хорошие русскоязычные ресурсы по данной теме, составленные психиатрами, педиатрами, психологами и логопедами.

Поддержка есть. Есть благотворительные фонды, в которых есть программы поддержки. То есть если у родителей нет денег на занятия психолого-педагогической работой, то им могут помочь конкретными реабилитационными программами бесплатно. Для этого нужно раскрывать данные по своему ребёнку для научных исследований и попадать под критерии этих исследований. То есть если ваш врач примерно представляет, как эти фонды работают, либо если вы готовы прочитать, какие у них есть программы, — поддержку найти сложно, но реально. Начать стоит с сайтов фондов «Выход» и «Обнажённые сердца».

Раньше считалось, что диеты без казеина или без глютена могут помочь пациентам с РАС. На текущий момент известно, что такой зависимости от продуктов питания нет. (Piwowarczyk A. et al. Gluten-and casein-free diet and autism spectrum disorders in children: a systematic review //European journal of nutrition. – 2018. – Т. 57. – №. 2. – С. 433-440.; Sathe N. et al. Nutritional and dietary interventions for autism spectrum disorder: a systematic review //Pediatrics. – 2017. – Т. 139. – №. 6. – С. e20170346.; El-Rashidy O. et al. Ketogenic diet versus gluten free casein free diet in autistic children: a case-control study //Metabolic brain disease. – 2017. – Т. 32. – №. 6. – С. 1935-1941.)

Я знаю случаи, когда подростки с РАС очень хорошо рисовали, поступали в профильные учреждения и достаточно успешно заканчивали их, становились художниками или архитекторами. История знает случаи карьерно успешных музыкантов, режиссёров, танцоров, актёров и писателей с РАС. Программисты и web-дизайнеры. Ну да.

Для начала разберёмся с терминами. Аутизм как самостоятельное понятие существует только на бытовом уровне. Этот диагноз изучен плохо, поэтому его не ставят. Вместо него в заключениях территориальной психолого-медико-педагогической комиссии (ТПМПК) можно встретить РАС — расстройство аутистического спектра.

В Международной классификации болезней (МКБ-10) выделен целый раздел F84 под психологические расстройства. Туда включили детский аутизм (F84.0), атипичный аутизм (F84.1), синдром Ретта (F84.2) и синдром Аспергера (F84.5). Какой-то конкретный диагноз ставят редко, они очень похожи друг на друга. Обычно врачи ограничиваются F84, что можно читать как «У ребёнка РАС».

Миф зародился в 1998 году, когда в журнале The Lancet вышла статья Эндрю Уэйкфилда, в которой он связал аутизм с прививками. Выборка тогда была всего на 12 человек. Уже через год вышло опровержение с 500 участниками исследования, в 2005-м — с 10 миллионами детей, а в 2011-м — с почти 15 миллионами.

Социализация, общение со сверстниками и взрослыми
У ребёнка нет необходимости строить коммуникацию самостоятельно, особенно если он не разговаривает. Поэтому взрослому нужно искусственно создавать ситуации для общения: например, просить передать предмет.

Бытовые навыки
‍Это то, что необходимо освоить ребёнку до остального обучения. Иногда это единственное, что удаётся ребёнку. Для этого взрослому нужно в буквальном смысле ходить по пятам за ребёнком: рука в руке раскладывать вещи по местам, держать ложку, одеваться.

Коррекция нежелательного поведения
‍Это может быть нанесение травм себе и окружающим, щипки, укусы, крики. Родителю стоит обратиться к специалисту — дефектологу, который поможет выстроить путь «проблема — объяснение — решение». Самостоятельно добиться корригирующих результатов можно, но, скорее всего, на поиск оптимального пути уйдёт много времени.

Коррекционных школ для детей исключительно с РАС не существует. Обычно их отправляют туда, где учатся дети с интеллектуальными нарушениями (ИН) или задержкой психического развития (ЗПР) или в так называемую «речевую школу».

В инклюзивном классе ребёнок с РАС будет учиться наравне с детьми с нормой. Обычно такой вариант выбирают для ребёнка с нормой интеллекта и речи. В интегративном классе могут учиться дети с разными нарушениями или все только с РАС. Соответственно, у них своя программа и образовательный маршрут.

Обычные школы могут быть государственными и частными, это не имеет значения. В школе может быть организована ресурсная зона — это место, куда может прийти ребёнок с РАС, чтобы отдохнуть от социального контакта. Там может быть сухой бассейн, ковры, диваны, подушки, «дождик», свисающий с потолка. Альтернативным вариантом может стать надомное обучение, то есть формат, когда к ребёнку домой приходят педагоги из школы.

Анализ биоэлектрической активности головного мозга с помощью ЭЭГ покоя — наиболее простой и доступный метод исследования у детей с аутизмом. Спектральный анализ ЭЭГ позволяет выявить области с преобладанием той или иной формы активности, отражающие баланс процессов возбуждения и торможения. Исследования осложняются отсутствием биологических тестов для диагностики аутизма, который устанавливается по клиническим характеристикам. «Золотым стандартом» диагностики на данный момент является ADOS-2 — методика, оценивающая выраженность социальных нарушений и стереотипного поведения у ребенка посредством наблюдения за его игрой и взаимодействием.

Цель исследования — оценка применимости спектральных характеристик ЭЭГ в качестве динамического биомаркера аутизма путем изучения их корреляционных связей с баллом ADOS-2, отражающим степень выраженности аутистических проявлений.

Материалы и методы. С помощью ADOS-2 обследованы 18 детей с установленным диагнозом «детский аутизм». Для оценки степени выраженности проявлений аутизма определяли сравнительный балл. Всем выполнена ЭЭГ покоя с последующим анализом относительных значений спектральной мощности.

Результаты. Дети, включенные в группу, демонстрировали различную степень проявлений аутизма, сравнительный балл ADOS-2 варьировал в диапазоне от 4 до 10. Выявлена положительная корреляция сравнительного балла со значением спектральной мощности по нескольким отведениям. Основные корреляции обнаружены в бета-диапазоне, при этом установлено, что чем выше уровень бета-активности, тем сильнее выражены аутистические проявления. Это служит указанием на градуированную вовлеченность дисбаланса возбуждения и торможения в патогенез аутизма и потенциально делает обоснованным использование спектральной мощности в бета-диапазоне в качестве динамического показателя в ситуации, когда изменения на поведенческом уровне установить трудно.

Расстройства аутистического спектра входят в число наиболее распространенных нарушений развития — до 1 случая на 59 человек [1]. В классификации МКБ-10 [2] они представлены несколькими нозологическими единицами, такими как детский аутизм (F84.0), атипичный аутизм (F84.1) и синдром Аспергера (F84.5), однако в следующей редакции классификации [3] предполагается реализовать тенденцию последних десятилетий: объединять различные подтипы аутизма в одну диагностическую категорию — расстройство аутистического спектра (6A02).

Аутизм характеризуется значительной гетерогенностью проявлений, однако у всех людей с таким диагнозом в той или иной степени присутствуют нарушения в области социального взаимодействия, общения, наблюдаются стереотипные и повторяющиеся формы поведения, которые проявляются в раннем возрасте [4]. У 10–30% людей причина аутизма имеет известную генетическую природу [5], однако патогенетические механизмы как в случаях с установленной мутацией, так и при идиопатическом аутизме требуют дальнейшего исследования.

Биологический тест на аутизм отсутствует, диагностика осуществляется по поведенческим проявлениям и информации от родителей. Для снижения субъективности оценки поведения и интерпретации данных о развитии ребенка были разработаны стандартизированные методы выявления и диагностики аутизма. Они доступны как врачам-психиатрам, так и другим специалистам медицинского и психолого-педагогического профиля. «Золотым стандартом» диагностики аутизма считаются «Интервью для диагностики аутизма — переработанное» (ADI-R) [6] и «План диагностического обследования при аутизме» (ADOS-2) [7], представляющие собой подробное интервью с родителями и протокол непосредственного наблюдения за поведением ребенка, подростка или взрослого. ADOS-2 включает в себя 10–15 заданий, при которых обследуемый может проявить или не проявить социальные инициативы и реакции, оцениваемые интервьюером по определенным критериям. Оценки в областях «Речь и общение», «Социальное взаимодействие», «Игра и креативность», «Стереотипные и повторяющиеся формы поведения» и «Другие формы поведения» переносятся в алгоритм и сравниваются с предельными значениями для диагностических групп «аутизм» и «спектр аутизма». Для детей ясельного возраста вместо диагностических групп определяется уровень беспокойства с точки зрения развития нарушения в спектре аутизма [8]. Помимо диагностической группы по результатам ADOS-2 выявляется степень выраженности аутистических проявлений по десятибалльной шкале. Эта методика позволяет определить, насколько сильно выражены проявления у данного конкретного испытуемого по сравнению с другими людьми с аутизмом того же возраста и уровня владения экспрессивной речью. В отличие от «сырого» балла ADOS-2 сравнительный балл является калиброванным и таким образом служит более устойчивым показателем индивидуальных особенностей испытуемых [9]. В зависимости от значения сравнительного балла степень выраженности аутистических проявлений определяется как «высокая», «умеренная», «низкая» и «минимальная (отсутствие симптомов)».

Параллельно с работой по улучшению диагностических инструментов, основанных на анализе поведенческих проявлений, продолжается поиск биомаркеров аутизма. Одним из многообещающих методов в этом плане является электроэнцефалограмма (ЭЭГ) покоя [10, 11]. Она позволяет регистрировать биопотенциалы, суммирующие активность групп нейронов, с поверхности головы испытуемого с высоким временным разрешением. От испытуемого требуется готовность к сотрудничеству в виде закрывания глаз на несколько минут. Запись подвергается визуальному анализу, в результате которого выявляется информация о наличии патологических форм активности, в том числе эпилептиформных, что имеет особую важность в связи с высокой коморбидностью аутизма и эпилепсии [12].

Спектральный анализ ЭЭГ позволяет выявить области с преобладанием той или иной формы активности, которая отражает баланс процессов возбуждения и торможения [13]. Основной спектральной характеристикой ЭЭГ служит спектральная мощность, фиксируемая в индивидуальных (одногерцевые узкие полосы частот) или стандартных диапазонах частот: дельта (до 4 Гц), тета (4–7 Гц), альфа (7–13 Гц), бета (13–30 Гц) — часто подразделяется на поддиапазоны бета-1 (13–20 Гц) и бета-2 (20–30 Гц) — и гамма (выше 30 Гц). На групповом уровне этот цифровой параметр может сравниваться между группами, а также подвергаться корреляционному анализу с другими параметрами, в том числе результатами обследования на предмет особенностей поведения.

Исследования спектральных характеристик ЭЭГ покоя при аутизме немногочисленны, и полученные результаты иногда противоречат друг другу [14]. Так, например, среди описанных особенностей ЭЭГ при аутизме есть данные как о повышении уровня тета-активности [15, 16], так и о снижении его по сравнению со значениями у типично развивающихся сверстников [17]. Наиболее часто документируемым изменением является повышенный уровень активности в «быстрых» диапазонах — бета и гамма [15, 18, 19]. Его связывают со смещением баланса возбуждения и торможения в центральной нервной системе в сторону возбуждения, опосредованного изменениями в ГАМК-ергической системе [20].

Целью исследования явилось выявление корреляционной связи между сравнительным баллом ADOS-2, отражающим степень выраженности аутистических проявлений в когнитивной и аффективной сферах, и спектральными характеристиками ЭЭГ для оценки возможности их использования в качестве динамического биомаркера аутизма.

В исследование вошли 18 детей с установленным диагнозом «детский аутизм» (шифр МКБ-10 F84.0), из них 12 мальчиков и 6 девочек. Средний возраст участников составил 5,3±1,5 года. Исследование проведено в соответствии с Хельсинкской декларацией (2013) и одобрено Этическим комитетом Приволжского исследовательского медицинского университета. От родителей пациентов получено информированное согласие.

15 пациентов демонстрировали речь в виде отдельных слов или отсутствие вербальной коммуникации. Они были обследованы с использованием модуля 1 ADOS-2. У 3 детей была сформирована фразовая речь, в связи с чем при обследовании с ними проводили задания модуля 2. Степень выраженности аутистических проявлений оценивали при помощи сравнительного балла ADOS-2, который рассчитывали на основании «сырого» балла с учетом возраста и уровня владения экспрессивной речью.

Запись ЭЭГ осуществляли при помощи электроэнцефалографа-анализатора ЭЭГА-21/26 «Энцефалан-131-03» («Медиком МТД», Россия). Запись велась от 19 электродов (Fp1, Fp2, F7, F3, Fz, F4, F8, T3, C3, Cz, C4, T4, T5, P3, Pz, P4, T6, O1, O2), расположенных по стандартной схеме «10–20». Частота дискретизации — 250 Гц. Параметры фильтрации исходного сигнала: частота среза фильтра верхних частот — 0,5 Гц, фильтра нижних частот — 70 Гц, режекторный фильтр на частоте сети — 50 Гц. Значения импеданса не превышали 10 кОм. Безартефактные участки записи подвергались быстрому преобразованию Фурье, результаты которого представлялись в виде значений спектральной мощности. Для минимизации индивидуальных отличий в пределах группы в дальнейший анализ включались относительные значения спектральной мощности в стандартных диапазонах частот — дельта, тета, альфа и бета, а также в узких диапазонах с шагом 1 Гц. Корреляционный анализ проводили при помощи критерия Спирмена между значениями спектральной мощности и сравнительными баллами. Достоверными считались значения коэффициента корреляции более 0,413 (p<0,05). Результаты представлялись в виде таблиц значений коэффициента корреляции по отведениям ЭЭГ и узким или стандартным диапазонам, а также в виде таблиц значений р. Статистическую обработку и картирование осуществляли при помощи пакета «Нейро-КМ».

По данным обследования по методике ADOS-2 16 детей были отнесены к диагностической категории «аутизм», двое — к категории «спектр аутизма». Сравнительный балл варьировал в диапазоне от 4 до 10, степень аутистических проявлений оценивали как умеренную или высокую. Клинические характеристики детей, полученные с помощью ADOS-2, представлены в табл. 1.

Таблица 1. Результаты обследования детей с помощью ADOS-2

Корреляция аутистических проявлений спектральных параметров ЭЭГ выявила следующую особенность. Сравнительный балл ADOS-2 положительно коррелирует со значением спектральной мощности по отведениям F3, Fz, F8, T4, P3 в полосе частот бета-1 (R=0,425; 0,421; 0,442; 0,420; 0,445 соответственно; все p<0,05), Pz в полосе частот бета-2 (R=0,436; p<0,05), а также погранично — в зоне Pz в полосе частот бета-1 (R=0,412; p=0,05). Результаты ЭЭГ-картирования представлены на рис. 1 и 2.

Рис. 1. Корреляция относительной спектральной мощности (% от всего диапазона) и сравнительного балла ADOS-2 по отведениям Fp1, Fp2, F7, F3, Fz, F4, F8, T3, C3, Cz, C4, T4, T5, P3, Pz, P4, T6, O1, O2

Значения коэффициента корреляции Спирмена значимо отличны от нуля: R>0,413; R<–0,413 (р<0,05)

Рис. 2. Корреляция относительной спектральной мощности (% от всего диапазона) и сравнительного балла ADOS-2

Корреляция Спирмена: уровень значимости р со знаком «+» — для положительных значений коэффициента корреляции R>0; со знаком «–» — для отрицательных значений коэффициента корреляции R<0 по отведениям Fp1, Fp2, F7, F3, Fz, F4, F8, T3, C3, Cz, C4, T4, T5, P3, Pz, P4, T6, O1, O2

В узких одногерцевых полосах частот достоверные значения коэффициента корреляции Спирмена выявлены в полосах частот 2–3 Гц (F8), 5–6 Гц (F8, Fp2), 6–7 Гц (F8), 12–13 Гц (F8, Pz, P4, T6), 14–15 Гц (F3, Fz, F8, T4), 15–16 Гц (Fz, F8, T4), 17–18 Гц (F3, Fz, Fp1), 18–19 Гц (F7, P3, P4, O2), 19–20 Гц (F7, Fz, F8, P3, Pz), 23–24 Гц (P3, Pz), 27–28 Гц (Pz), 28–29 Гц (P3, Pz), 29–30 Гц (Fz, P3, Pz). Все корреляции были положительными, значения коэффициента корреляции приведены в табл. 2.

Таблица 2. Значения коэффициента корреляции Спирмена между относительной спектральной мощностью ЭЭГ и сравнительным баллом ADOS-2 при уровне значимости р<0,05

При исследовании как стандартных диапазонов, так и одногерцевых узких полос частот спектра основные корреляции были выявлены в бета-диапазоне ЭЭГ. Объективная интерпретация корреляций сравнительного балла ADOS-2 cо спектральной мощностью в дельта- и тета-диапазонах затруднена, так как они немногочисленны и затрагивают только крайние лобные и височные зоны, которые наиболее уязвимы для двигательных артефактов.

Связь степени аутистических проявлений с наиболее стабильным изменением ЭЭГ с точки зрения спектральных характеристик [19, 20] косвенно свидетельствует о конкурентной валидности обоих инструментов диагностики. Данные нейрофизиологического и поведенческого методов говорят о том, что чем выше уровень бета-активности на ЭЭГ, тем сильнее выражены аутистические проявления. Это является указанием на градуированную вовлеченность дисбаланса возбуждения и торможения в патогенез аутизма и потенциально делает обоснованным использование спектральной мощности ЭЭГ в бета-диапазоне в качестве динамического показателя в ситуации, когда изменения на поведенческом уровне установить трудно.

В настоящем исследовании впервые показана связь степени выраженности аутистических проявлений в виде сравнительного балла ADOS-2 со спектральными характеристиками ЭЭГ. Относительная спектральная мощность в бета-диапазоне положительно коррелирует со сравнительным баллом, что соответствует представлениям о повышенном возбуждении в центральной нервной системе при аутизме.

Финансирование исследования. Работа выполнена в рамках госзадания «Выявление предикторов реабилитационного прогноза при двигательных и когнитивных нарушениях у детей с ограниченными возможностями (ДЦП, задержка стато-моторного и психо-речевого развития и др. )».

Baio J., Wiggins L., Christensen D.L., Maenner M.J., Daniels J., Warren Z., Kurzius-Spencer M., Zahorodny W., Robinson Rosenberg C., White T., Durkin M.S., Imm P., Nikolaou L., Yeargin-Allsopp M., Lee L.C., Harrington R., Lopez M., Fitzgerald R.T., Hewitt A., Pettygrove S., Constantino J.N., Vehorn A., Shenouda J., Hall-Lande J., Van Naarden Braun K., Dowling N.F. Prevalence of autism spectrum disorder among children aged 8 years — autism and developmental disabilities monitoring network, 11 sites, United States, 2014. MMWR Surveill Summ 2018; 67(6): 1–23, https://doi.org/10.15585/mmwr.ss6706a1.

Сорокин А.Б., Давыдова Е.Ю. Изучение особенностей поведения и общения у детей ясельного возраста с подозрением на наличие расстройства в спектре аутизма при помощи «Плана диагностического обследования при аутизме» ADOS-2. Аутизм и нарушения развития 2017; 15(2): 38–44, https://doi.org/10.17759/autdd.2017150204.

Если вы когда-либо слышали термины «ОКР», «ПТСР» или «СДВГ», вы, вероятно, знаете, что все они являются аббревиатурами диагнозов психического здоровья. Соответственно, они обозначают «обсессивно-компульсивное расстройство», «посттравматическое стрессовое расстройство» и «синдром дефицита внимания с гиперактивностью». Неудивительно, что мы склонны использовать аббревиатуры, поскольку полные описания довольно громоздки.

Эти диагностические термины (и более двухсот других!) перечислены в Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам , 5-е издание, , более известном как «DSM-5». Это официальное руководство по диагностике психических заболеваний, опубликованное Американской психиатрической ассоциацией. Первый DSM был написан в 1952 г., а текущее издание вышло в 2013 г. В то время как DSM-5 широко используется в США, другая диагностическая система, МКБ (Международная классификация болезней), опубликованная Всемирной организацией здравоохранения, предпочитается в большинстве других стран мира.

DSM-5 — впечатляющая книга. Он весит более 900 страниц и плотно заполнен технической информацией и терминологией. Соответственно, читается тяжело, так как писалось в первую очередь для профессиональной аудитории. Различные диагнозы организованы по главам в соответствии с их основными характеристиками. Например, есть главы, посвященные депрессии, тревожности, травмам, шизофрении, биполярному расстройству, расстройствам пищевого поведения, проблемам со сном, сексуальным трудностям, зависимостям, проблемам детства и многому другому.

Важно отметить, что DSM-5 — это руководство по диагностике, а не справочник по видам лечения. Другими словами, он используется для постановки точного психиатрического диагноза, но ничего не говорит о том, как лечить обозначенные состояния.

1) Сбор информации посредством интервью и других источников данных
2) Сужение вариантов путем сравнения симптомов человека с симптомами установленного диагноза
3) Предложение первоначального диагностического впечатления на основе общей оценки

DSM-5 вводится на втором этапе. По мере того, как человек обсуждает свои симптомы, когда они начались и как они развивались с течением времени, специалист начинает сравнивать сообщаемые симптомы с симптомами, указанными в DSM-5. Например, чтобы диагностировать большое депрессивное расстройство (известное неофициально как «большая депрессия»), у человека должно быть 5 или более из 9симптомов в течение 2 недель.

Перечисленные симптомы (называемые «диагностическими критериями») большой депрессии включают подавленное настроение, потерю интереса к деятельности, значительную потерю или увеличение массы тела, слишком долгий или слишком короткий сон, заметное возбуждение или заторможенность, усталость или потерю сознания энергии, чувство бесполезности или чрезмерной вины, снижение концентрации внимания или повышенная нерешительность, повторяющиеся мысли о смерти или самоубийстве. Наконец, симптомы должны вызывать значительный дистресс или ухудшение общего функционирования, и они не могут быть вызваны наркотиками или алкоголем, некоторыми другими психическими состояниями или другим заболеванием.

Если все это звучит довольно просто, часто это не так. Иногда симптомы могут указывать на несколько разных диагнозов. Затем профессионал должен получить более подробную информацию, чтобы увидеть, какой диагноз является более точным. Это называется «дифференциальной диагностикой», и она может быть весьма точной. Иногда относительно небольшое изменение в том, как проявляются или изменяются симптомы с течением времени, может привести к совершенно другому диагностическому впечатлению.

Недавно Американская психиатрическая ассоциация опубликовала новую книгу под названием «Понимание психических расстройств: ваше руководство по DSM-5» (я буду называть ее «Руководство»). Как и в DSM-5, Руководство состоит из глав, описывающих каждый из основных типов психических заболеваний. Тем не менее, он был написан для широкой публики и представляет собой преднамеренную попытку представить диагнозы DSM-5 более доступным языком. В значительной степени он достигает этой цели. Например, в Руководстве есть глава о «расстройствах, которые начинаются в детстве», а не об эквивалентном термине DSM-5 «нарушения развития нервной системы».

Кроме того, «диагностические критерии» DSM-5 или списки симптомов изложены в Руководстве гораздо проще и понятнее. Это настоящий плюс, потому что он сохраняет основные моменты из DSM-5, но представляет информацию таким образом, чтобы большинству людей было гораздо легче ее понять.

Дополнительными полезными элементами Руководства являются глоссарий с четкими определениями распространенных психиатрических терминов и список распространенных лекарств, используемых при лечении психических заболеваний. В отличие от DSM-5, в Руководстве (кратко) обсуждаются общие виды лечения в каждой главе, включая лекарства, психотерапию и преимущества здорового образа жизни, включая питание, физические упражнения и поддержание социальной поддержки. Наконец, Руководство содержит длинное приложение с «полезными ресурсами», которые представляют собой организации (и их веб-сайты), способствующие улучшению психического здоровья.

Если у вас или близкого вам человека есть диагноз психического здоровья, вся эта информация может быть полезна для понимания того, как был поставлен тот или иной диагноз. Имейте в виду, что не все диагнозы изначально верны, и что диагностические впечатления могут изменяться и меняются со временем. Несмотря на законные опасения по поводу возможного неправильного диагноза или стигматизации, связанных с диагнозом психического заболевания, важно иметь точный диагноз, чтобы можно было определить и внедрить эффективное лечение конкретного состояния.

Вот вопрос: Какие вопросы или опасения у вас есть по поводу вашего диагноза психического здоровья или диагноза близкого человека? Пожалуйста, оставьте комментарий. Также, пожалуйста, рассмотрите возможность подписки на мой блог и не стесняйтесь подписываться на меня в Твиттере, «лайкать» мою страницу в Facebook или подключаться к LinkedIn. Спасибо!

Rocco Vergallo, Massimo Volpe, Расшифровка инструмента поддержки принятия решений (CoDE-HF) для улучшения диагностики острой сердечной недостаточности ^{, European Heart Journal , том 43, выпуск 33, 1 сентября 2022 г. , страницы 3098– 3099, https://doi.org/10.1093/eurheartj/ehac372}

Комментарий к публикации «Разработка и валидация инструмента поддержки принятия решений для диагностики острой сердечной недостаточности: систематический обзор, метаанализ и моделирование», опубликованной в BMJ , https://doi. org/10.1136/bmj-2021-068424.

Острая СН является одной из наиболее частых причин незапланированной госпитализации, создавая проблемы в диагностике, лечении и организации медицинского обслуживания, помимо тяжелого экономического бремени. ² Оказание надлежащей и своевременной помощи пациентам осложняется диагностической неопределенностью, изменчивой индивидуальной реакцией на терапию и ограниченной интеграцией данных в месте оказания помощи. ³ Хотя современные руководства рекомендуют немедленное тестирование NT-proBNP для помощи в диагностике острой СН, ⁴ его полезность ограничена высокой вариабельностью диагностической эффективности среди клинически значимых подгрупп, таких как пожилые люди и пациенты с почечной недостаточностью или ожирением. . ⁵ Статистические подходы, объединяющие характеристики пациентов с клиническими и лабораторными данными, могут обеспечить более индивидуализированную оценку и повысить эффективность диагностики в подгруппах пациентов. ⁶

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Белковые сигнатуры при заболевании, часть белкового набора клеток, которая непосредственно отражает изменения, связанные с заболеванием, предоставляют уникальный набор данных, который может коррелировать или способствовать более эффективной диагностике, прогнозу и ответу на терапию. В недавней статье в этом журнале из лаборатории автора описан анализ белка ткани глиомы и обнаружение белковых сигнатур для оценки стадии заболевания, а также их корреляции с выживаемостью пациентов. В этом исследовании использовался прямой протеомный анализ биоптатов глиомы, обнаружение молекулярных сигнатур для стадии и исхода, а также идентификация специфических белков этой сигнатурной группы. В этом мини-обзоре обсуждаются предыстория и современное состояние технологии, используемой в этой работе, а также роль, которую прямой анализ тканей может сыграть в обнаружении сигнатур высококачественных белков.

Неожиданный поток информации, принесенный благодаря обширным знаниям о геноме человека, не только обеспечил скачок в наших способностях оценивать взаимосвязь между генами и болезнями, но, что, возможно, не менее важно, сделал возможным революцию в протеомике. Белки принимают участие во множестве молекулярных процессов, происходящих в ткани, а уровни их экспрессии и молекулярные формы являются следствием геномных факторов, структурных модификаций, регуляторных процессов, включающих клеточную интеграцию и баланс (или дисбаланс), факторов окружающей среды, временных процессов и т. д. Общая сумма этих факторов приводит к уровню экспрессии и распределению протеома, которые отражают интегрированное метаболическое состояние клеток в этой ткани в любой данный момент времени.

Крайне маловероятно, что один белковый маркер обеспечит чувствительность и специфичность, необходимые для выявления и прогнозирования заболевания; таким образом, акцент сместился на открытие комбинаций таких маркеров, непосредственно связанных с болезненными процессами. Множественность таких маркеров составляет молекулярную «сигнатуру» данного фенотипа заболевания и, кроме того, может быть первичным дескриптором при раннем выявлении заболевания. Ясно, что раннее обнаружение имеет решающее значение для успешного лечения и значительного увеличения выживаемости, особенно при раке. Сигнатура может состоять из от 10 до ≥50 отдельных белковых маркеров, и в качестве многовариантного ансамбля отдельные маркеры могут фактически различаться по разным причинам, но на статистически значимом уровне «эффективная» сигнатура будет оставаться надежной. Первостепенное значение имеет установление высокой степени воспроизводимости при измерении таких паттернов и их строгая валидация в отношении клинического состояния, для лечения которого они предназначены.

Эта концепция была поддержана рядом исследователей, и недавние открытия продемонстрировали доказательство концепции, согласно которой белковые структуры при заболевании содержат как диагностическую, так и прогностическую информацию (1), и что профили экспрессии белков и их изменение во времени могут дать ключ к пониманию понимание молекулярной эволюции болезней. Кроме того, изменения в экспрессии белка могут быть полезны при принятии решения о лечении, когда использование сигнатур может предсказать эффективность лекарственного средства (2). Последнее является довольно захватывающей возможностью, поскольку предполагает, что профилирование белков в некоторых относительно доступных тканях может быть использовано для определения эффективности лекарственного лечения отдельного пациента и, кроме того, может быть использовано для титрования терапии у этого человека. Это обеспечило бы жизненно важный мост между простыми измерениями уровня крови и общей реакцией пациента, причем последняя представляет собой длительный процесс, во многих случаях вызывающий крайне нежелательные побочные эффекты. Измерение протеомных изменений на ранних этапах лекарственной терапии может предсказать возможную эффективность задолго до того, как проявятся физические изменения заболевания.

Сообщалось о ряде «доказательств концепции» с использованием десятков или даже нескольких сотен образцов пациентов. Что необходимо, так это гораздо более масштабные исследования со многими тысячами пациентов с известным разнообразным генетическим и экологическим фоном, чтобы подтвердить надежность этих ранних исследований в широких популяциях. В такой области нам необходимо оценить, в какой степени временное состояние белковой сигнатуры при заболевании предсказывает течение и исход с высоким уровнем достоверности. Точно так же, в какой степени клиницист может с высокой степенью достоверности использовать эту информацию для прогнозирования наличия заболевания на ранней стадии, а также для прогнозирования эффективности данной терапии? Могут ли белковые сигнатуры предсказать риск заболевания у номинально здоровых людей? Что наиболее важно, может ли такая протеомная информация обеспечить эффективное вторжение в химиопрофилактику и помочь направить и титровать химиотерапию у отдельного пациента?

Анализ сыворотки и плазмы на наличие биомаркеров, указывающих на наличие заболевания, был в центре внимания исследователей в течение многих лет, поскольку образцы относительно легко получить (по сравнению с биопсией), а молекулярное распределение в этих жидкостях должно отражать текущие метаболические процессы в организме. индивидуальный. Сывороточные маркеры как индикаторы заболевания или риска заболевания могут иметь огромное значение при условии, что они надежны, а ложноотрицательные результаты минимальны. Опять же, паттерны или сигнатуры имеют большое значение, поскольку доказано, что отдельные биомаркеры имеют ограниченную ценность. Например, простатспецифический антиген (ПСА) широко используется для скрининга рака предстательной железы (3). Хотя это чувствительный анализ белка предстательной железы, уровень которого может быть повышен при раке, он неспецифичен для рака, поскольку другие заболевания, такие как инфекция предстательной железы, доброкачественная гипертрофия предстательной железы и другие состояния, также могут вызывать повышенный уровень этого белка. . Точно так же некоторые пациенты с раком предстательной железы не имеют аномально высокого уровня ПСА.

Несколько исследователей использовали глобальный подход для обнаружения групп биомаркеров с использованием технологий, таких как двумерный гель-электрофорез, для выявления различий между нормой и заболеванием посредством сравнительной протеомики сыворотки и плазмы (4, 5). Это привело к идентификации потенциальных маркеров, некоторые из которых могут быть полезны для раннего выявления заболевания. В целом, несмотря на потенциальную ценность этого подхода, остаются значительные проблемы. Задача специфического анализа нескольких высококачественных биомаркеров при превышении низких концентраций, особенно в очень раннем начале заболевания, является сложной. Кроме того, общий скрининг сыворотки может привести к выявлению маркеров, отражающих неспецифические для заболевания системные реакции пациента или другие процессы, вторичные по отношению к заболеванию. Они могут включать последствия других медицинских проблем, диеты, курения и употребления алкоголя, а также другие факторы, которые могут привести к сложным и быстро меняющимся белковым структурам, не связанным напрямую с основным заболеванием. Работа за последние несколько лет не увенчалась большим успехом, несмотря на сильное раннее возбуждение и энтузиазм. Несколько исследователей и компаний, по большей части с благими намерениями, были охвачены волной энтузиазма и пообещали вознаграждение, намного превышающее то, что было достижимо в то время. Действительно, такая ранняя «ажиотаж» не чужда человеческим усилиям, о чем свидетельствует недавнее применение геномики к болезням.

Область протеомики сталкивается с серьезными проблемами из-за огромных размеров протеома и его динамического состояния. Эти проблемы лежат в области динамического диапазона белков в жидкостях организма и твердых тканях, множественных форм, присутствующих из-за модификаций и протеазной активности, просто количества (по оценкам, в миллион или более различных молекулярных форм), нынешних ограничений современные технологии, отсутствие тщательной проверки всех областей этого процесса и медленный прогресс глобальной координации текущих усилий. Несмотря на это, многие лаборатории усердно работают над тем, чтобы начать определять молекулярные сигнатуры болезней, и действительно был достигнут прогресс. Некоторые продолжали работать непосредственно с сывороткой и плазмой, надеясь обнаружить те паттерны, связанные с болезнью, присутствие которых разумно ожидать. Другие решили изучать твердые ткани человека, тогда как другие используют модели животных и методы культивирования клеток.

Один из подходов к обнаружению сигнатур высококачественных белков сначала включает идентификацию белковых маркеров непосредственно в биопсии ткани, которые коррелируют с первичным заболеванием. Это по большей части позволит обойти проблемы обнаружения белковых маркеров и паттернов, которые связаны с вторичными и третичными состояниями пациента, такими как вторичные проблемы со здоровьем и условия окружающей среды и образа жизни. Процесс обнаружения включает в себя анализ от сотен до тысяч образцов тканей каждого фенотипа или подтипа заболевания, чтобы получить образцы белков с аннотацией молекулярной массы для каждого образца, а затем с помощью вычислительного подхода список белков или сигнатур, уникальных для оцениваемого клинического вопроса. (Рисунок 1). Уже было показано, что прямой анализ среза ткани с использованием технологии масс-спектрометрии с лазерной десорбцией и ионизацией с матрицей (MALDI MS) является быстрым и эффективным средством просмотра окна из многих сотен белковых сигналов в широком диапазоне молекулярной массы (6, 7). Многие повторные анализы могут быть получены из очень маленьких кусочков ткани, поскольку размер лазерного пятна обычно составляет около 50 мкм в диаметре. Каждое пятно (или пиксель), полученное при облучении такого пятна на ткани лазером, создает спектр белков, десорбированных именно из этой области. Затем «профилирование» этого среза ткани может включать анализ одного или нескольких пятен из различных областей интереса, определенных гистологически. Для получения более полной информации о распределении сигналов в ткани изображение ткани выполняется путем анализа массива точек, чтобы получить от сотен до тысяч пикселей из одного образца биопсии. Можно отобразить масс-спектр для каждого пикселя, охватывающий белки с молекулярной массой от нескольких тысяч до >100 000. Таким образом, график относительной интенсивности видов с любой молекулярной массой в каждом пикселе на отображаемой площади дает изображение ткани с конкретной молекулярной массой. Можно использовать лазеры, работающие на частоте 1 кГц или выше, поэтому анализ 10 пятен на биоптате, где производится 200 лазерных импульсов на пятно, может быть выполнен всего за несколько секунд, а также могут быть получены данные, полученные с пластины-мишени, содержащей сотню образцов. менее чем за 10 минут. Точность измерения массы достигается в диапазоне от 50 до 100 частей на миллион (0,005–0,01%).

Процесс обнаружения молекулярных сигнатур состоит из интеграции трех основных компонентов: ( вверху, слева ) взаимодействие врача и пациента, включая историю болезни пациента и другую клиническую информацию, получение соответствующий образец ткани и патология; ( справа ) аналитический компонент, включающий подготовку ткани, сбор данных МС, нормализацию необработанных данных и проверку; ( внизу, слева ) биовычислительная обработка для идентификации сигнатур белков с высоким уровнем достоверности и с соответствующей проверкой, относящейся к рассматриваемому клиническому вопросу.

Получение таких богатых данными спектральных паттернов требует передовых вычислительных подходов к интеллектуальному анализу и интерпретации данных и представляет собой важную часть процесса обнаружения сигнатур белков. Хотя целью этой статьи не является рассмотрение этого аспекта, нельзя переоценить тот факт, что проверки нескольких типов имеют решающее значение для обеспечения правильной подгонки данных и выполнения назначений с высокой степенью достоверности. Благодаря этому процессу могут быть обнаружены молекулярные сигнатуры для широкого спектра клинически значимых вопросов. Создаются иерархические списки молекулярных масс белков, которые являются результатом заданного запроса с последующей идентификацией конкретных участвующих белков с использованием хорошо зарекомендовавших себя методов МС. Это часто включает использование электрораспылительной жидкостной хроматографии в тандеме с технологией МС с фракционированием белков из тканевого экстракта, расщеплением протеазами, секвенированием пептидов и протоколами сопоставления с базой данных (8).

Прямой ( in situ ) анализ белков биоптатов глиом человека был проведен для выявления признаков, специфичных для развития опухоли, степени глиомы и корреляции с выживаемостью пациентов (9, 10). Пациенты с глиомами характеризуются короткой выживаемостью при диагностированных опухолях более высокой степени злокачественности, и они, как правило, не реагируют на большинство противоопухолевых терапий. Здесь, как и при многих других видах рака, крайне важна ранняя диагностика и лечение. В цитируемой работе in situ 9Анализ белка 0064 был выполнен с использованием MALDI MS для анализа 162 биопсий от 127 пациентов, включая 26 неопухолевых биоптатов, 35 биопсий 2-й степени, 28 биопсий 3-й степени и 73 биопсий 4-й степени. Данные для статистического анализа были разделены на обучающую и тестовую выборки, состоящие из двух третей и одной трети выборок на классификацию соответственно. Из них было получено в общей сложности 1053 масс-спектра, которые использовались в качестве набора данных для статистического анализа. Как правило, в диапазоне от 2000 до 70000 Да обнаруживается от 300 до 500 сигналов отдельных белков.

Основная цель этой ранней работы заключалась в том, чтобы сначала оценить, можно ли найти воспроизводимые сигнатуры для различных прогрессирующих состояний болезни и могут ли они быть полезными в качестве прогностических индикаторов. Проверка этих белковых сигнатур проводилась путем корреляции с традиционной оценкой, основанной на гистопатологии. Нас также интересовала идентификация отдельных белков, из которых состоят эти сигнатуры, чтобы лучше понять биологию опухолевой прогрессии и определить потенциальные мишени и пути действия лекарств.

На обучающем наборе были проведены сравнения для определения подмножества дифференциально экспрессируемых белков, способных отличить неопухолевые от классов 2, 3 и 4; неопухолевые от каждой отдельной степени опухоли; и различные степени опухоли друг от друга. Два независимых статистических метода были использованы для создания модели, которая лучше всего классифицировала биопсии в обучающем наборе данных. Результаты убедительно показали, что белковые паттерны могут легко различать опухолевые и неопухолевые ткани, включая сопоставление отдельных степеней опухоли и выгодное сравнение с исследованиями межклассовой вариабельности наблюдателей в патологии и невропатологии (11, 12). Затем был оценен полный набор данных о 108 пациентах с глиомой, усредненный по каждому пациенту, чтобы определить модели биомаркеров, которые коррелируют с тенденциями выживания пациентов. Паттерн из 24 различных признаков рассеянного склероза различает пациентов на основе тенденций выживаемости с момента постановки патологического диагноза либо на краткосрочную выживаемость (STS; средняя выживаемость <15 месяцев), либо на долгосрочную выживаемость (LTS; средняя выживаемость >9).0 месяцев) группа. Пятьдесят два пациента были помещены в прогностическую группу STS, а 56 пациентов были помещены в прогностическую группу LTS, с P <0,0001. Наиболее важно то, что структура белка служила независимым показателем выживаемости пациентов.

Сигнатуры белков с аннотацией молекулярной массы представляют собой уникальный набор данных, с помощью которого можно классифицировать и сопоставлять клинически значимую информацию и исходы с изменяющимися молекулярными событиями, происходящими при прогрессировании и лечении заболевания. Глобальный подход, который может использовать несколько технологий отбора и идентификации, может привести к идентификации множества потенциальных маркеров. При рассмотрении в качестве многофакторного ансамбля прогностическая ценность таких белковых профилей может быть чрезвычайно высокой, поскольку ни один маркер не отвечает исключительно за конкретное показание. Маркеры сыворотки или плазмы высокого качества могут быть получены путем целенаправленного поиска тех маркеров или их протеазных фрагментов, ранее идентифицированных в ткани первичного заболевания. Такие глубокие протеомные исследования позволят исследователям оценить важные клинические аспекты, такие как стадия заболевания, скорость прогрессирования, прогноз и выбор подходящих вариантов лечения. Действительно, это дало бы клиницисту возможность предсказать агрессивность болезни отдельного пациента, а также молекулярные средства для отслеживания течения болезни и эффекта терапевтического вмешательства. Мощное сочетание геномики и протеомики поможет вести пациентов на молекулярном уровне и откроет важные ворота в эру индивидуализированной медицины.

Жюли Галиманд, Элен Бурдо, Одиль Феннето, Софи Дре, Натали Кук, Северин Друна, Серж Писсар, Тьерри Леблан, Анн Ламбийотт, Катрин Тонг Ван, Кэролайн Алби, Елена-Элен Мартинович-Буриель, Моасан Келен Нарла, Энн Корти, Лиди Да Коста; Расшифровка причинного диагноза водянки плода или необъяснимой анемии плода с использованием целевого секвенирования следующего поколения и экзома. Кровь 2019; 134 (Supplement_1): 3519. doi: https://doi.org/10.1182/blood-2019-127432

Анемии плода являются серьезными осложнениями во время беременности, которые могут привести к гибели плода при водянке плода (1/3000 беременностей). Анемия плода и водянка плода в большинстве случаев являются результатом внутриутробной аллоиммунизации матери, инфицирования парвовирусом В19, внутриутробного кровотечения матери, хромосомных аномалий, врожденных пороков развития, метаболических заболеваний, а на фоне гематологических нарушений — альфа-талассемии. Тем не менее, в одном случае из 5 анемия плода остается необъяснимой после исчерпывающей первой линии этиологической оценки. Для выявления причины необъяснимой анемии плода и предоставления рекомендаций по пренатальной диагностике для следующей беременности мы разработали полезные диагностические инструменты по крови плода на основе показателей эритроцитов и ретикулоцитов, исследования морфологии эритроцитов, проточной цитометрии (ЭМА-тест). , осмотическая градиентная эктацитометрия и молекулярный скрининговый анализ.

43 образца плода (30 пробандов) были направлены в нашу гематологическую диагностическую лабораторию в период с 2012 по 2018 год. В большинстве случаев различные анализы проводились на крови плода (23 из 43) и в других случаях при патологоанатомическом исследовании после смерти (17 из 43). Чистота крови плода была подтверждена микросателлитным анализом как родительской, так и эмбриональной ДНК. Во всех случаях было получено информированное согласие матери. В 6 из 43 случаев пренатальная диагностика была проведена после выявления причинной мутации, ответственной за водянку плода у первого плода. Водянка плода была заподозрена в 24 случаях во время сбора образцов плода. Морфология эритроцитов и эктацитометрия позволили установить клинический диагноз в двух случаях (врожденный дизэритропоэз II типа (CDAII) и ксероцитоз). Молекулярный скрининг-анализ проводился методом секвенирования Сэнгера с 2012 г. по июль 2016 г., после чего мы разработали целевую библиотеку секвенирования нового поколения (NGS), включающую 74 гена, участвующих в нарушениях эритроцитов (n=9).плодов) и секвенирование экзома (WES) было выполнено для 4 плодов. Каждая идентифицированная аллельная вариация была подтверждена методом секвенирования по Сэнгеру. Молекулярно-биологический анализ (кроме 6 случаев пренатальной диагностики) выполнен у 21 из 37 плодов, что позволило выявить молекулярный дефект у 10 плодов. В этих случаях были диагностированы редкие нарушения эритроцитов, включая анемию Даймонда-Блэкфана (n=2), врожденный дизэритропоэз (n=6) и стоматоцитоз (n=2) соответственно. Никакие предполагаемые патогенные аллельные вариации после молекулярного скрининга не были идентифицированы у 4 плодов. В 6 случаях, которые были подвергнуты скринингу на выявленный ранее молекулярный дефект, ни один из тестируемых плодов не проявлял аллельных вариаций, идентифицированных у первого плода.

Таким образом, , таргетные NGS и WES являются очень ценными инструментами для причинной диагностики водянки плода вследствие необъяснимой анемии в дополнение к обычным гематологическим тестам (эритроцитарные и ретикулоцитарные индексы, морфология эритроцитов, проточная цитометрия и эктацитометрия) и после устранения наиболее частых причин водянки плода. Эта клиническая проблема встречается чаще, чем предполагалось ранее, и требует большего внимания.

анемия плода,
водянка плода,
полноэкзомное секвенирование,
гибель плода,
массивно-параллельное секвенирование генома,
пренатальная диагностика,
скрининг,
анемия,
секвенирование ДНК с терминацией дидезоксицепи,
дизэритропоэз

Глобальное распределение членов консорциума DECIPHER. Консорциум Decipher насчитывает около 100 участников из разных стран мира. Сегодня, спустя пять лет после создания базы данных DECIPHER, исследователи опубликовали отчет, в котором раскрывается растущая роль базы данных в революционных изменениях как в клинической практике, так и в генетических исследованиях.

В отчете рассматриваются растущие преимущества DECIPHER для исследователей, клиницистов и пациентов, подчеркивая, как данные, предоставленные примерно 100 центрами и открыто распространяемые по всему миру, могут принести пользу всем трем группам.

DECIPHER — База данных хромосомного дисбаланса и фенотипа у людей с использованием ресурсов Ensembl — размещена в Wellcome Trust Sanger Institute. Он был основан в 2004 году для каталогизации субмикроскопических структурных дупликаций, делеций и перестроек в геноме, называемых вариантами числа копий (CNV), и для выявления их возможной роли в заболевании.

«Первая всеобъемлющая карта изменчивости числа копий человека была создана всего три года назад и изменила наше понимание генетики человека. С тех пор было обнаружено более 10 000 CNV, покрывающих около пяти процентов генома человека. Эта скорость продвижения была поразительной: с помощью новых технологий мы можем обнаруживать меньшие, неуловимые варианты с разрешением в 50 раз выше. Но ключевая роль, которую играет DECIPHER, заключается в изучении того, как эти варианты влияют на здоровье человека».

Проблема, с которой сталкиваются исследователи, заключается в том, что, хотя многие CNV изначально не оказывают видимого влияния на здоровье человека, другие, по-видимому, оказывают незначительное влияние, а некоторые даже вредны. В чем DECIPHER помогает клиницистам, так это в оценке CNV и определении того, связаны ли они с проблемами пациента. В некоторых случаях результаты являются новыми или наблюдались лишь несколько раз ранее. С согласия пациента данные могут быть переданы по всему миру и могут быть идентифицированы группы людей с перекрывающимися генетическими перестройками.

Изучая генетическую информацию сначала непредвзято и менее субъективно, можно обнаружить повторяющиеся генетические изменения, а затем исследователи могут найти соответствующие симптомы. Это меняет традиционную практику идентификации, когда исследователи возвращаются от людей с общими симптомами к хромосомной причине, и особенно полезно для таких состояний, как неспособность к обучению и врожденные нарушения, которые имеют большое количество различных генетических причин.

«Нам нужны новые способы обнаружения тех перестроек, которые вызывают болезни человека. Но мы также должны с осторожностью относиться к CNV, если они не оказывают физического воздействия. Например, могут быть варианты, которые влияют только на людей с определенным генетическим составом; или иногда определенные комбинации вариантов могут привести к патологии».

В отчете представлены тематические исследования, в которых DECIPHER сыграл ключевую роль. В одном примере четырехлетняя девочка с симптомами задержки развития и плохим зрительным контактом имела новое генетическое открытие и осталась без четкого диагноза. Однако год спустя в базу данных были внесены два новых случая с аналогичными структурными вариантами, чтобы поставить неуловимый диагноз. Тематические исследования иллюстрируют возрастающую ценность базы данных по мере того, как клиницисты добавляют информацию о случаях.

«DECIPHER особенно полезен, когда мы наблюдаем за пациентами с задержкой развития, неспособностью к обучению, дисморфическими чертами или врожденными аномалиями, где, используя технологию геномного массива, мы можем поставить диагноз в 15 процентах ранее не диагностированных случаев. Это улучшение зависит от фантастического уровня сотрудничества. С момента создания базы данных DECIPHER в базу данных DECIPHER было внесено более 2000 случаев болезни: ее диагностическая мощь усиливается по мере добавления новых случаев».

DECIPHER построен на базе браузера генома Ensembl. Это единственная в своем роде интерактивная веб-база данных с открытым доступом, хотя доступны данные из других баз данных. Авторы отчета предполагают, что, хотя объединение всех данных в одном ресурсе было бы идеальным, предоставление доступа к данным в одном браузере генома является реалистичным и практичным методом использования объединенной мощности наборов данных.

Обмен данными между исследователями становится все более важным. По мере того, как роль CNVs в заболеваниях человека лучше понимается, такие ресурсы, как DECIPHER, будут набирать обороты, что приведет к значительным преимуществам для здоровья и улучшениям генетического консультирования.

Кембриджский университет отмечает свое восьмисотлетие в 2009 году., он смотрит в будущее. Его миссия состоит в том, чтобы внести свой вклад в общество, стремясь к образованию, обучению и исследованиям на самом высоком международном уровне. Он принимает самых лучших и способных студентов, независимо от происхождения, и предлагает одну из самых щедрых программ стипендий в Великобритании.
Превосходная репутация Кембриджского университета известна во всем мире и отражает академические достижения его преподавателей и студентов, а также оригинальные исследования мирового уровня, проводимые его сотрудниками. В университете произошли некоторые из наиболее значительных научных прорывов, в том числе расщепление атома, изобретение реактивного двигателя и открытие стволовых клеток, тектоники плит, пульсаров и структуры ДНК. От Исаака Ньютона до Стивена Хокинга университет взрастил некоторые из величайших умов в истории и выпустил больше лауреатов Нобелевской премии, чем любое другое британское учреждение с более чем 80 лауреатами.
Институт Сангера Wellcome Trust, который получает большую часть своего финансирования от Wellcome Trust, был основан в 1992 году. Институт отвечает за завершение секвенирования примерно одной трети генома человека, а также геномов модельных организмов. и более 90 геномов патогенов. В октябре 2006 года Wellcome Trust предоставил новое финансирование для использования огромного количества данных о геноме, доступных в настоящее время, для ответа на важные вопросы о здоровье и болезнях.
Wellcome Trust — глобальный благотворительный фонд, деятельность которого направлена на достижение экстраординарных улучшений в области здоровья людей и животных. Мы поддерживаем самые яркие умы в области биомедицинских исследований и медицинских гуманитарных наук. Наша широкая поддержка включает участие общественности, образование и применение исследований для улучшения здоровья. Мы независимы как от политических, так и от коммерческих интересов.

Муниципальное
общеобразовательное учреждение

About Me

John Cena

Расшифровка диагноз рас: Аутизм и расстройства аутистического спектра

Диагностирование, лечение и жизнь с РАС — Neuroflex

Расшифровка диагноз рас: Аутизм и расстройства аутистического спектра

Диагностирование, лечение и жизнь с РАС — Neuroflex

Содержание

Диагностирование

Лечение

Преодоление других медицинских и психических отклонений

Планирование будущего

Альтернативная медицина

Преодоление и поддержка

Подготовка к встрече с врачом

Что вы можете сделать

Чего ожидать от врача вашего ребенка

Лечение ЗПР и РАС — новая технология

путеводитель для родителей в хитросплетениях диагнозов

Что такое аутизм?

СДВГ или аутизм?

Мифы про аутизм и вещи, которые можно сделать вовремя, если знать / Хабр

«Аутизм лечится тяжёлыми нейролептиками»

«Вакцинация вызывает аутизм»

«В обычной здоровой семье не родится ребёнок с РАС»

«Мы испортим будущее ребёнку, если подтвердим РАС у психиатра»

«НЕВРОЛОГ В ПОЛИКЛИНИКЕ ДОЛЖЕН БЫЛ ЭТО ЗАМЕТИТЬ!»

«Два психиатра = три мнения»

«Пациенты с РАС не реабилитируются»

«Да отведите его к дельфинам!»

«Нужно помещать ребёнка в специальный класс»

«Нечего про это читать доказательного»

«Поддержки нет»

«Есть специальная диета…»

«Аутизм есть — карьеры не будет»

коррекционные школы или онлайн-обучение для аутичных детей

Мифы о РАС

Не способны чувствовать

Не смотрят в глаза

Гениальны

Во всём виноваты гены или прививки

Факты о РАС

Как обучать детей с РАС

На что стоит делать акцент в обучении

В каких школах учатся дети с РАС

Коррекционные школы

Массовые школы

Онлайн-школы

Автор иллюстрации: Ahmet Iltas // Dribbble

Журнал СТМ — Html View

Расшифровка вашего диагноза DSM-5 | Защита психического здоровья

Нравится:

Расшифровка инструмента поддержки принятия решений (CoDE-HF) для улучшения диагностики острой сердечной недостаточности | Европейский кардиологический журнал

Cite

Комментарий

Войти

Получить помощь с доступом

Доступ для учреждений

Доступ на основе IP

Войдите через свое учреждение

Вход с помощью читательского билета

Члены общества

Войти через сайт сообщества

Вход через личный кабинет

Личный кабинет

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Ведение счетов организаций

Покупка

Краткосрочный доступ

Цитаты

Альтметрика

Оповещения по электронной почте

Ссылки на статьи по телефону

Последний

Самые читаемые

Самые цитируемые

Серия подкастов о гриппе: разгадка загадки диагностики и лечения – жемчужины успеха

Расшифровка молекулярных сигнатур белков в раковых тканях для помощи в диагностике, прогнозировании и лечении | Исследование рака

Расшифровка причинного диагноза водянки плода или необъяснимой анемии плода с использованием целевого секвенирования нового поколения и экзома | Кровь

РАСШИФРОВКА болезней человека – Wellcome Sanger Institute

РАСШИФРОВКА болезней человека

Дополнительная информация

Финансирование

Веб-сайты