Журнал Юный эрудит — отзывы, фото, цены, телефон и адрес — Услуги для бизнеса — Москва

+7 (495) 107-99-…
— показать

/Нет отзывов

Откроется через 9 ч. 21 мин.

Описание

Журнал Юный эрудит работает с медиаресурсами и как журнал старается поддерживать содержательный диалог не только с публикой, но и с потенциальными рекламодателями. Вместе с газетами и книгами журналы прочно укрепились в повседневной жизни. Чувствовать приятные на ощупь гладкие или бумажные страницы, разглядывать цветные или чёрно-белые фотографии, погружаться в полезную статью — вот зачем мы покупаем журналы. Редакция издания знает, что вы как читатель цените не только содержание периодики, но и ее оформление, и строит свою работу исходя из этого.

Организация располагается по адресу: Россия, Москва, 2-й Донской проезд, 4, ближайшая станция метро — Ленинский проспект. Рейтинг журнала на Zoon — 4.7. График работы: Пн-пт: 10:00 — 18:00. Телефон: 74951079900.

Телефон

+7 (495) 107-99-…
— показать

до м. Ленинский проспект — 0.7 км

Проложить маршрут

На машине, пешком или на общественном транспорте… — показать как добраться

Время работы

Пн-пт: 10:00—18:00

Компания в сети

leobooks.ru

Вы владелец?

• Получить доступ
• Получить виджет
• Сообщить об ошибке

Специалисты журнала Юный эрудит

Работаете здесь или знаете кто здесь работает? Добавьте специалиста, и он появится здесь, а еще в каталоге специалистов. Подробнее о преимуществах размещения

Похожие услуги для бизнеса

Часто задаваемые вопросы о Журнале Юный эрудит

org/FAQPage»>
• 📍 По какому адресу располагается Журнал Юный эрудит?

  Данное заведение располагается по адресу Россия, Москва, 2-й Донской проезд, 4.

• ☎️ Доступен ли номер телефона Журнала Юный эрудит?

  Номер телефона для связи: +7 (495) 107-99-00.

• 🕖 Можно ли узнать график работы Журнала Юный эрудит?

  Приём клиентов ведётся по графику: Пн-пт: 10:00 — 18:00.

• org/Question»> ⭐ Как посетители заведения оценивают его на сайте Zoon.ru?

  В среднем компания оценивается пользователями Zoon.ru на 4.7. Вы можете написать свой отзыв о Журнале Юный эрудит!

• 🧾 Как можно посмотреть, какие услуги и цены в данном заведении?

  Такую информацию можно найти в разделе с услугами и ценами Журнала Юный эрудит.

• ✔️ Можно ли доверять информации на этой странице?

  Zoon.ru делает всё возможное, чтобы размещать максимально точные и свежие данные о заведениях. Если вы нашли ошибку и/или являетесь владельцем этого заведения, то, пожалуйста, воспользуйтесь формой обратной связи.

Средняя оценка — 4,7 на основании 3 оценок

Рекомендуем также

Журнал «ЮНЫЙ ЭРУДИТ» № 10 (98), октябрь 2010 г. читать онлайн бесплатно

12 3 4 5 6 7 …11

Журнал «ЮНЫЙ ЭРУДИТ» № 10 (98), октябрь 2010 г

Издание осуществляется в сотрудничестве с редакцией журнала «SCIENCE & VIE. JUNIOR» (Франция).

Журнал «ЮНЫЙ ЭРУДИТ» № 10 (98), октябрь 2010 г.

Детский научно-популярный познавательный журнал. Для среднего школьного возраста. Учредитель ООО «БУКИ». Периодичность 1 раз в месяц. Издается с сентября 2002 года.

Главный редактор журнала Василий РАДЛОВ

Перевод с французского Виталий РУМЯНЦЕВ

Дизайн-макет Алексей ВОЕВОДИН

Печать офсетная. Бумага мелованная. Заказ № 66347.

Подписано в печать 20. 08.2010. Журнал зарегистрирован в Министерстве РФ по делам печати, телерадиовещания и СМИ. Свидетельство о регистрации СМИ: ПИ 77-16966 от 27 ноября 2003 г. Издается ООО «БУКИ». Адрес: 123154 Москва, б-р Генерала Карбышева, д.5. корп. 2

Отпечатано в ЗАО «Алмаз-Пресс»: 123022 Москва, Столярный пер., 3/34. Цена свободная. Распространитель ЗАО «Эгмонт Россия Лтд.». Распространение в Республике Беларусь: ООО «РЭМ-ИНФО», г. Минск, пер. Козлова, д.7 г, тел. (017) 297-9275.

Размещение рекламы:

«Видео Интернешнл-Пресс ВИ», тел.: (495) 937-07-67.

Редакция не несет ответственности за содержание рекламных материалов. Любое воспроизведение материалов журнала в печатных изданиях и в сети Интернет допускается только с письменного разрешения редакции.

Для писем и обращений:

119021 Москва,

Олсуфьевский пер., д. 8, стр. 6. Электронный адрес:

info@egmontru

В теме письма укажите:

журнал «Юный эрудит».

02. КАЛЕНДАРЬ ОКТЯБРЯ

Кёльнский собор, шариковая ручка и Магелланов пролив

04. ЗАГАДОЧНЫЙ КОСМОС

Черные дыры: небесные фонарщики? Они не только страшные обжоры, поглощающие всё подряд на своем пути. Оказывается, они еще и зажигают новые звезды!

08.. ВОПРОС-ОТВЕТ

Сердце, Солнце, Вселенная

10.. НАУКА ОТКРЫВАЕТ ТАЙНЫ

Убийцы из Цаво.

На Африканском континенте, в Кении, два льва-людоеда в течение нескольких месяцев наводили ужас на местных жителей.

15.. ДОМАШНЯЯ ЛАБОРАТОРИЯ

Гипотеза Сиракуз

16.. ВЫСОКИЕ ТЕХНОЛОГИИ

Опасны ли нанотехнологии?

24.. ВОЕННОЕ ДЕЛО

Гвардия умирает, но не сдается.

28.. ДЕТЕКТОР ЛЖИ Ненадежный свидетель

КАЛЕНДАРЬ ОКТЯБРЯ

► 1 октября 1960 года с конвейера сошел первый автомобиль «Запорожец» ЗАЗ-965, за свою внешность прозванный в народе «горбатым».

Маленькая машинка, прототипом которой послужила итальянская модель «Фиат-600» весила 610 кг, оснащалась мотором в 23 лошадиные силы и разгонялась до 90 км/ч. И хотя автомобиль был сделан максимально простым, стоил он сравнительно недешево — человек со средним заработком должен был отложить на его покупку 20 месячных зарплат.

► 4 октября 1675 года появились первые карманные часы.

Первые часы — солнечные — были изготовлены примерно 3,5 тысячи лет назад, затем появились водяные (в виде сосуда, из которого медленно, капля за каплей вытекала вода), а около тысячи лет назад были созданы песочные часы.

 Механические часы появились на рубеже 9-го — 10-го веков; считается, что их изобрел Римский Папа Сильвестр II. В течение 700 лет после этого жители городов сверяли время в основном по башенным часам с маятником. Новая эра часов наступила в 1675 году, когда голландский ученый Христиан Гюйгенс изобрел вращательный балансир — колесико с пружинкой, выполнявшее функцию маятника в башенных часах. Но в отличие от маятника, качающегося в вертикальной плоскости, вращательный балансир нечувствителен к ориентации часов, поэтому сразу после изобретения балансира появились и первые карманные часы.

► 3 октября 1910 года состоялось открытие московского аэродрома на Ходынском поле, а через 12 дней состоялся первый «дальний» перелет: в воздух поднялся аэроплан летчика Ефимова и долетел до деревни Черемушки, расположенной в 15-ти километрах от точки старта.

С 1922-го года отсюда совершались рейсы за границу, а в 1931 году возле аэродрома было построено здание аэровокзала — первого в СССР. В 2003 году аэродром был закрыт.

► 15 октября 1880 года было закончено строительство Кёльнского собора, ставшего с 1880 по 1884 год самым высоким сооружением в мире. Скажем прямо — не самый поразительный рекорд, но вот длительность строительства, шедшего 623 года, — факт выдающийся! Правда, возведение собора происходило с перерывами, и чистое время, затраченное на строительство, составило 227 лет, что тоже немало.

СПРАВКА — Самое высокое здание — небоскреб Бурдж-Халифа высотой в 828 метров — было построено за 4 года и 105 дней, то есть здание «росло» в среднем на 53 см в сутки. А если бы этот небоскреб возводили с той же скоростью, что и Кёльнский собор строительство заняло бы чуть меньше 1200 лет.

► 21 октября 1520 года Магеллан открыл пролив между Тихим и Атлантическим океанами.

Христофор Колумб, приплывший в 1492 году к берегам Америки, был уверен, что перед ним — Индия. О том, что это совершенно другая земля, он начал догадываться во время своей четвертой экспедиции, в 1504 году, когда индейцы рассказали ему, что за горами узкого Панамского перешейка скрывается еще один океан. Удивительно, но всего через 16 лет после этого, в 1520 году, португалец Фернан Магеллан рискнул обогнуть совершенно неизученный материк Южной Америки, нашел пролив, соединяющий оба океана, и совершил первое кругосветное путешествие. Интересно, что именно Магеллана мы считаем первым человеком, обогнувшим Землю, хотя на самом деле отважный путешественник не вернулся назад из этого плавания: он был убит во время стычки с туземцами на Филиппинах. Домой возвратились лишь 15 человек из 234-х, отправившихся с Магелланом в путь.

► 25 октября 1415 года произошло сражение при Азенкуре.

В октябре 1415 года, в ходе Столетней войны, близ местечка Азенкур в Северной Франции сошлись два войска: 36 тысяч французов — из них 10 тысяч тяжеловооруженных рыцарей — и б тысяч англичан, чья армия состояла почти целиком из лучников, не имевших доспехов и вооруженных длинными луками.

Читать дальше

12 3 4 5 6 7 …11

В National Review угроза его репутации из-за эрудиции , National Review потерял два Бакли один к смерти, другой к отставке и избранию.

Теперь, благодаря огрубляющему влиянию Интернета на политический дискурс, журнал, возможно, потерял кое-что еще: свою репутацию колыбели для консервативных интеллектуалов и дома для эрудированных и воспитанных дискуссий, столь ценимых его основателем, покойным Уильямом Ф. Бакли младший

В общей консервативной блогосфере и в популярном блоге National Review The Corner тема дебатов — особенно в том, что касается пригодности губернатора Аляски Сары Пэйлин на пост вице-президента — превратилась в открытую злобу во время предвыборного сезона, обнажая дебаты среди консерваторов, которые в доинтернетовскую эпоху, возможно, держались за закрытыми дверями.

Национальное обозрение, как самый авторитетный голос консерваторов, часто искажался – несправедливо и по ассоциации, как утверждают некоторые – тоном блогов, комментариями читателей и сообщениями по электронной почте. «Билл всегда очень заботился о возвышенных и вдумчивых выступлениях, — сказал Рич Лоури, редактор журнала. «Если вы читаете журнал, это то, что было, и это то, что есть».

В октябре ушел в отставку сын мистера Бакли, писатель и сатирик Кристофер Бакли, после того как он поддержал Барака Обаму на посту президента. Он сделал это в блоге Тины Браун The Daily Beast, чтобы избежать негативной реакции на The Corner.

Теперь уезжает и Дэвид Фрум, видный консервативный писатель, который запутался во время предвыборной кампании, настроив негатив на губернатора Пэйлин. В одном из интервью он сказал, что планирует уйти из журнала, где ведет популярный блог, чтобы заняться собственным делом в Интернете.

«Ответы на республиканскую дилемму не очевидны, и нам нужна активная дискуссия», — сказал он. «Я думаю, что немного больше дистанции может помочь всем лучше сдерживать свой характер».

Ричард Брукхайзер — старший редактор National Review и, вероятно, обладает большим багажом институциональных знаний, чем кто-либо, написав свою первую статью в 1970 году. он сказал. «Вы не можете нести ответственность за мир».

Перед журналом стоит двойная задача: вдохнуть новую жизнь в консервативное движение и одновременно попытаться оставаться актуальным в условиях меняющегося медиа-ландшафта, который бросает вызов авторитету всех устаревших медиа-институтов.

«Надо много подумать», — сказал Лоури в почти пустом нью-йоркском офисе журнала через два дня после победы Обамы на президентских выборах. Почти все сотрудники готовились отправиться в Форт-Лодердейл, штат Флорида, в послевыборный круиз по сбору средств, в котором читатели, редакторы и приглашенные ораторы в течение недели общались в консервативной беседе, но г-н Лоури остался, чтобы представить новую информацию. проблема.

«У нас всегда были серьезные внутренние дебаты, — сказал он. «Но с появлением блогосферы, электронной почты и всего остального стало легче выплескивать их страстные мгновенные реакции.

«Это неприятно, но таков мир, в котором мы живем, если только кто-то — Эл Гор? может изобрести Интернет».

Часто критикуют за то, что журнал стал рупором ортодоксальности Республиканской партии , и в этих оценках тоска по интеллектуальной огневой мощи мистера Бакли и неожиданные повороты его взглядов.

Журнал был основан при администрации Эйзенхауэра, республиканской администрации, которую он часто критиковал. Г-н Бакли также был критиком войны с наркотиками и поддерживал легализацию; в 1969 году он сказал, что Америке пора избрать чернокожего президента. Конечно, это произошло после того, как он выступил против движения за гражданские права; позже он сказал, что его позиция была неправильной.

Вик Эллисон, издатель журнала с 1990 по 1993 год, считает, что за последние несколько лет журнал стал «интеллектуальным защитником администрации Буша», и сказал, что у него «иссякли идеи».

Джейкоб Вайсберг, главный редактор Slate Group и давний наблюдатель и участник сферы политических журналов, сказал: «Я думаю, что Фрум — самый интересный писатель, который у них есть. Вы не можете предположить, что он перейдет на сторону партийной линии».

«Я думаю, что проблема консервативных журналов в том, что они часто следуют линии партии больше, чем либеральные журналы», — сказал он.

Г-н Лоури сказал, что журнал никогда не был фанатичным чирлидером, и роль журнала во время президентства Обамы будет заключаться в обеспечении «разумной, дисциплинированной оппозиции».

Впервые они сделают это без Бакли. Кристофер Бакли отказался от комментариев, кроме как написать по электронной почте, что «у меня нет ничего, кроме самых теплых чувств к NR и всем там, и я с нетерпением жду его освещения новой демократической администрации».

Мистер Фрум сказал, что решение уйти было мирным, но дистанцирование от журнала, основанного его кумиром, мистером Бакли, не было трудным решением. Он сказал, что разногласия по поводу выдвижения губернатора Пэйлин на пост вице-президента «символизируют множество расхождений» между его взглядами и взглядами National Review.

«Я действительно и искренне напуган крахом поддержки Республиканской партии со стороны молодежи и образованных людей», — сказал он.

Г-н Фрум стал свидетелем того, как его коллега-консерватор, обозреватель Кэтлин Паркер, получила упреки, когда написала в своей синдицированной колонке на веб-сайте National Review, что губернатор Пэйлин не подходит для должности вице-президента. Г-жа Паркер получила почти 11 000 сообщений по электронной почте, в одном из которых сетовала на то, что ее мать не сделала ей аборт.

«Кто сказал, что публичный дискурс не ухудшился?» — написала она в последующей колонке на веб-сайте. (Как отметил г-н Лоури, National Review вряд ли может нести ответственность за неприятные сообщения читателей по электронной почте.)

Уильям Ф. Бакли — и, вероятно, так будет всегда — по-прежнему возвышается над журналом. Когда г-н Лоури сел в конференц-зале, чтобы взять интервью, бывший помощник основателя компании просматривал архивы в поисках материалов для предстоящей статьи в Vanity Fair о нем и его жене Пэт, тоже покойной, светской львице с Манхэттена.

«Что касается финансовой помощи, мне было интересно, что бы он подумал, потому что консерваторы были так разделены», — сказал он. «Мне было интересно, что бы он подумал о Пэйлин.

«Я уверен, что он восхитился бы риторическими способностями Обамы и его сценическим обаянием. Но, как и для всех нас, речь идет об идеях», — сказал г-н Лоури.

Г-н Фрум добавил: «Уильям Ф. Бакли был источником вдохновения не только в том, как думать, но и в том, как вести дискуссию. Он был просто в высшей степени цивилизованным человеком».

Журнал, как и некоторые другие, посвященные идеям и политике, может позволить себе роскошь не зарабатывать деньги. О нем судят по тому, насколько горячо он может вынашивать идеи, а не как о действующем бизнесе. В этом году немного увеличился тираж. В начале года его тираж составлял 169 000 экземпляров, а его последний послевыборный выпуск, который поступит в почтовые ящики на этой неделе, вырос примерно до 185 000 экземпляров. Веб-сайт журнала также пользуется успехом. По данным comScore, в октябре его посетило 788 000 уникальных посетителей, что почти на 200% больше, чем в предыдущем году. Для сравнения, в Weekly Standard их было 49.0000 уникальных посетителей в октябре.

Дело не в том, что National Review, основанная в 1955 году, не пережила политических невзгод. Был удар Барри Голдуотера в 1964 году. Затем Уотергейт и избрание Джимми Картера в 1976 году. И Билл Клинтон был избран в 1992 году, что помогло журналу активизироваться.

Республиканцы пришли к власти в Конгрессе в 1994 году, и в это время National Review добился значительного роста тиража и своей первой в истории и до сих пор единственной прибыли. В начале 1992 года тираж журнала составлял 150 000 экземпляров; к 1994, он подскочил до 250 000.

После того, как г-н Клинтон был избран, «произошёл всплеск энергии среди правых», — сказал г-н Лоури. «В этом бизнесе есть контрциклический характер».

«Я рад двигаться вперед», — сказал мистер Лоури. «Есть много юмора виселицы. Каждый консерватор, с которым я разговариваю, говорит: «Это будет здорово для вас, ребята». Тираж будет расти».

Агония Эрудитов-трубачей

2 ЯНВАРЯ этого года Дональд Трамп допустил, пожалуй, самую глупую оплошность за время своего президентского срока. Говоря с журналистами Белого дома о политике своей администрации в отношении Афганистана, он уверенно предположил, что 19Вторжение 79 было защитной — и оправданной — реакцией на исламский терроризм. «Причина, по которой Россия находилась в Афганистане, заключалась в том, что террористы направлялись в Россию», — сказал Трамп. «Они были правы, что были там».

Это замечание, появившееся на фоне драмы закрытия правительства и затрагивающее часть истории холодной войны, о которой, возможно, не знают даже хорошо образованные американцы, едва попало в цикл новостей. Но для любого с приличным пониманием современной истории, кто пронюхал об этом ревуне, это было похоже на несмешную версию сцены в Дом животных , когда Блуто Блутарски Джона Белуши в пьяном виде сплачивает своих несчастных братьев из братства Delta House, спрашивая: «Все закончилось, когда немцы бомбили Перл-Харбор?»

Один человек, который, как я могу предположить, услышал это замечание и не засмеялся, был Виктор Дэвис Хэнсон. Классик и военный историк, в настоящее время работающий в Гуверовском институте Стэнфордского университета, а также известный автор National Review , City Journal и других высокоинтеллектуальных консервативных изданий, Хэнсон в последнее десятилетие стал одним из самых модных представителей консервативного движения. сторонники знания своей истории и долгосрочного взгляда на вещи. И теперь, после карьеры публикации академических работ по классической эпохе и военной истории (включая оккупацию Соединенными Штатами Афганистана), он пытается объяснить, почему Блуто Блутарский президентов — это именно то, что нужно Соединенным Штатам, чтобы вернуть себе свое место в мире. история.

Вопрос о том, как Хэнсон перешел с Война и сельское хозяйство в классической Греции в 1983 году на Дело Трампа , был предметом множества догадок и заламывания рук среди участников National Review , которые представляют несколько штаммов вдумчивый консерватизм, к которому меня тянет. Я предполагаю, что это связано с необычным двойным статусом Хэнсона как ученого, который также является владельцем фермы в шестом поколении в районе Центральной долины Калифорнии, охваченном экономическим спадом и демографической перезагрузкой. Как и многие читатели Хэнсона, я впервые узнал о нем через его Grapes of Wrath — журнал в стиле хроники беспорядка, окружавшего его семейную усадьбу 1870-х годов, и его решимости остаться в Калифорнии, несмотря на растущую либеральную политическую монокультуру.

Хотя Хэнсон не останавливается на своей личной истории в Дело Трампа , легко понять, как эта борьба поставит его на другой путь, чем сторонники NeverTrump и неоконсерваторы из пригородов и глобальных городов. (Я уверен, что мой собственный случайный флирт с трампизмом, по крайней мере, частично уходит корнями в неузнаваемый и бедный родной город, хотя в моем случае в забытом пятне в центре Нью-Джерси.) Одна только эта предыстория делает книгу интересным и важным документом. не один без серьезных недостатков.

Во-первых, большая часть Дело Трампа — это не столько дело Трампа, сколько обвинение противников и антагонистов Трампа, а также изложение сюжетных линий и драм, которые, вероятно, знакомы читателю, по крайней мере, в общих чертах. . Справедливости ради, в эпоху, определяемую негативной партийностью, этого, вероятно, и следовало ожидать. А учитывая, что новостной цикл теперь измеряется в часах, полезно время от времени освежать в памяти историю до Трампа и эпохи Трампа. Также странным образом захватывает чтение незаконченной истории президента Трампа, написанной как история — полностью в прошедшем времени.

Аргумент Хэнсона запутанно распределен по четырем тематическим разделам, тогда как на самом деле он держится только на двух столпах: что трампизм является важным и запоздалым тонизирующим средством от болезней Америки, и что Трамп — единственный врач, способный лечить его. Но он усердно эффективен в построении и подкреплении обоих столпов.

То, что Хэнсон называет старым режимом Соединенных Штатов, само провело большую часть последних двух лет, пытаясь понять, чем оно заработало четыре года Трампа, и любой, кто все еще ищет новые причины, почему это «истеблишмент без ответов» был унижен Кандидат-неофит, над которым сначала посмеялись, поскольку шутников здесь найдется много.

Более оригинальным и убедительным является аргумент Хэнсона о том, что уникальное прошлое и характер Трампа сделали его незаменимой фигурой. Он утверждает, что Трамп был не просто кандидатом, который лучше всего мог чувствовать и питаться чувством упадка, преследующим столь многих избирателей. Он был единственным, кто соединил это деклинистское послание с обнадеживающим обещанием, что спад был временным, и его можно быстро обратить вспять, выпустив на волю «животный дух», который когда-то сделал Америку несомненно великой.

Аргумент Хэнсона здесь подкрепляется его готовностью признать и проанализировать многие очевидные недостатки характера Трампа, его грязное прошлое, «ребяческую полемику» и наглую ложь, что я сомневаюсь, что можно найти в большинстве книг на книжной полке MAGA.

Неудивительно, что он работает над тем, чтобы показать, что «вульгарный, грубый, вызывающий разногласия» Трамп не так сильно отошел от истории, как нас заставляют думать, с освежением в памяти «Плохие президенты», восходящим к Вудро Вильсону. Но то, что может показаться дешевым раундом «что насчет того», на самом деле довольно убедительно, особенно когда речь идет об изменении поведения прессы на протяжении десятилетий. Когда Трамп на самом деле станет историей, затмит ли его грубость и жестокость грубость и жестокость, скажем, Линдона Джонсона, который регулярно обнажался или справлял нужду перед сотрудниками, просто чтобы посмотреть, как они корчатся?

В то же время Хэнсон пытается иметь и то, и другое, утверждая, что открытая и ликующая вульгарность Трампа была одним из его главных достоинств, обнажая лицемерие и дешевую благочестивость его противников, и иным образом связываясь с электоратом, купающимся в рекламе. культура, которая ценит подлинность выше приличия. Таким образом, в то время как его оппоненты в 2016 году рефлекторно пытались казаться высокоинтеллектуальными или доморощенными в зависимости от толпы, «Трамп все время казался всем людям низколобым». И хотя Хэнсон не упоминает Блуто Блутарски, он тайком упоминает столь же подходящего киноперсонажа того же периода: Эла Червика, грубого, но чуткого бизнесмена, которого сыграл Родни Дэнджерфилд в «19-м веке».80 культовая комедия Caddyshack , которая противостоит судье Теда Найта Элиу Смейлсу, «вкрадчивому хранителю протоколов и стандартов загородного клуба».

Это интригующий прыжок от Ахиллеса и Аякса к скатологическому юмору 1970-х и 80-х годов. Не будучи обученным или начитанным в классике, я не хочу судить о повторяющемся Хэнсоном сравнении Трампа с демагогом и трагическими героями древней эпохи. Но это, безусловно, очаровательный объектив, и такой классик, как Хэнсон, должен более или менее чувствовать себя обязанным использовать. И, как и в случае с повествовательными пересказами предыдущих эпизодов о нечестивцах-главных магистратах, это хорошее напоминание о том, что действительно извращенное прошлое редко было препятствием для того, чтобы стать героем:

Трагические герои часто бывают неуравновешенными одиночками. Они отчуждены по предпочтению и из-за понятного беспокойства общества по отношению к ним. Монологи Софокла об Аяксе о сфальсифицированной системе и непризнании его неоспоримых достижений являются трамповскими до мозга костей. Они сродни сенсационным слухам о том, что поздно ночью Трамп отсиживается в одиночестве, размышляет, ест фаст-фуд вдали от жены и смотрит передачи Fox News.

К сожалению, Хэнсону не так уж весело сравнивать Трампа с не выдуманными классическими лидерами, не упоминая при этом таких очевидных аналогов, как Тиберий, у которого было немало выдающихся политических побед, но которого вежливое римское общество избегало из-за того, что он был параноидальным грубияном, который тратил большую часть своего правления он провел в самоволке в своей версии Мар-а-Лаго на Капри. (Хотя я сомневаюсь, что даже злейшие критики Трампа могут себе представить, чтобы его жертвы сексуального насилия сбрасывались со скалы насмерть.) Но опять же, я слаб в классике.

Для меня наиболее верным сравнением в книге является сравнение с американским президентом, который был у власти, когда родился Трамп. Многие сегодня думают о Гарри Трумэне как о доморощенном вейзенгеймере, который держал руль после смерти Рузвельта. Но, как напоминает нам Хэнсон, в свое время Трумэн был известен как нечестивый и раздражительный президент, случайно присланный из коррумпированной машины Пендергаста в Канзас-Сити, который не раз отвечал на оскорбления угрозами насилия. И несмотря на то, что он был крайне непопулярен, его 22-процентный рейтинг одобрения перед уходом с поста составлял примерно 9.0081 половина Трампа прямо сейчас — Трумэн руководил рядом крупных достижений, в немалой степени потому, что ему было наплевать на то, что думала элита округа Колумбия.

Вполне возможно, что когда-нибудь Трампа будут рассматривать как республиканскую версию Трумэна, язвительного, но яркого аутсайдера, которому каким-то образом удалось оставить Вашингтон с некоторыми успехами, как с точки зрения проблем кошелька (высокие за десятилетие темпы роста ВВП и исторически низкий уровень безработицы) и иностранные дела (успешно пересмотренные торговые соглашения, очевидное разгром ИГИЛ, рост расходов на оборону членов НАТО). Консерваторы NeverTrump, в частности, недооценили консервативные достижения Трампа и их относительную ортодоксальность: в марте прошлого года Фонд «Наследие» обнаружил, что администрация Трампа уже приняла две трети из более чем 300 «пунктов повестки дня», которые они отслеживали, что намного больше, чем команда Рейгана. отмечен в тот же момент в первый срок святой Гиппер.

Тем не менее, лучшее сравнение из всех — это то, что Хэнсон даже не удосужился изучить, а именно со многими охваченными скандалами миллиардерами, которые в последние десятилетия завоевали власть в странах по всему миру. Зачем вообще возиться с Августом или «Дикая банда» (Хэнсон тратит много времени на обсуждение трагических героев кино), когда есть Сильвио Берлускони?

Одна из причин, я подозреваю, заключается в том, что Трамп просто не выглядит столь впечатляющим или интересным по сравнению с Берлускони, который превратился из вызывающего возмущение медиа-монополиста в вызывающего возмущение главу правительства за десять лет до первого сезона Трампа. 0081 Ученик , или даже относительно неизвестный Андрей Бабиш, который, вероятно, мог бы выкупить Трампа в пять раз за состояние, которое он заработал на пустом месте во время краха коммунистической Чехословакии. Конечно, у Трампа есть самолет побольше и чемоданчик с ядерными кодами. Но при прочих равных условиях эти популистские плутократы — не говоря уже о более бедных, но еще более крутых людях вроде Родриго Дутерте или Жаира Болсонару — заставляют Трампа выглядеть, как говорили в Нью-Йорке, немного придурком.

Он также явно нелюбопытный и умышленно невежественный человек, особенно в вопросах истории.

В конце концов, именно явное нежелание Хэнсона считаться с самым прозаическим недостатком характера Трампа говорит о многом. С тех пор как история была впервые написана, историки рационализировали или превозносили плохое поведение или характер влиятельных людей. И хотя американские консерваторы сетуют на все более грубую и нигилистическую культуру, можно увидеть, как они оправдывают распущенность и нечестие Трампа ценой партийного преимущества или сравнивают, подобно Хэнсону, элементарную «токсичность» Трампа с химиотерапией, «которая, в конце концов, используется для бороться с чем-то гораздо худшим, чем он сам». Я также понимаю, что профессиональные классы недооценивают интуитивный «ум ящерицы» Трампа или что шок от политических потрясений можно конструктивно смягчить небольшим количеством президентского шутовства в стиле Эла Червика. Даже беспорядочный подход Трампа к администрированию и персоналу, основанный на принципе «проголосуйте за их выезд с острова», может иметь некоторую логику: революции всегда грязны.

Но как историк может оправдать бессмысленный аисторизм? Что сказал бы Виктор Дэвис Хэнсон, профессор, о студенте, громко заявлявшем, что немцы бомбили Перл-Харбор?

Он бы, конечно, ужаснулся. Действительно, в некоторых других своих недавних работах Хэнсон ясно дал понять, что упадок истории как академической дисциплины в Соединенных Штатах — по данным Национального центра статистики образования, сейчас это самая быстро сокращающаяся специальность бакалавриата — это трагедия. «Сегодняшние студенты, как и их профессора, не только не обладают, но и не чувствуют необходимости иметь знакомство с Фукидидом или Данте. 0081 Inferno , или какое-то представление о наполеоновских войнах, или работа Т. С. Элиота», — написал он в National Review через шесть дней после ошеломляющего заявления Трампа об Афганистане.

Доводы в пользу Трампа в конечном счете неубедительны, потому что, как он ни старался, Хэнсон знает, что выдвижение доводов в пользу Дональда Трампа — это неизбежный акт самоотрицания, версия профессора истории о детском дантисте, пишущем книгу под названием Футляр для какао-пуфов .

Поскольку Демократическая партия готова углубиться в кроличью нору социализма и политики идентичности в преддверии 2020 года, мы, вероятно, можем ожидать, что более консервативные интеллектуалы присоединятся к Хэнсону в примирении с Трампом и трампизмом. Но это будет непростой и во многих случаях мучительный мир не из-за того, что Трамп делает или не делает, а из-за того, чего он не знает и не хочет знать.

Основатель National Review Уильям Ф. Бакли-младший однажды сказал, что он предпочел бы руководствоваться первыми двумя тысячами имен в телефонном справочнике Бостона, а не преподавателями Гарварда.