Главные книги школьной программы по литературе: нужны ли они детям

Вымученные и вызубренные куски из былин, пролистанная, но не прочитанная «Война и мир» и сочинения про луч света в тёмном царстве. Напоминает школу? Кажется, на уроках литературы ничего не меняется десятилетиями. «Мел» поговорил с профессором НИУ ВШЭ Сергеем Медведевым о том, как подавать школьникам привычные книги из списка школьного чтения, чтобы они не вызывали смертную тоску.

«Повесть временных лет»

«Повесть временных лет» — это дыхание большой истории, летописный нарратив, который должен сочетаться с преподаванием истории. Изучение этого текста должно сопровождаться адекватным переводом со старославянского и большим корпусом комментариев. И лучше это было бы делать в интерактивном виде: с иллюстрациями, с введением в контекст. Чтобы открывались исторические аллюзии и всё было понятно: и об основании Киева, и о варягах. В этом смысле «Повесть временных лет» должна становиться поводом для увлекательного путешествия в историю. Детям важно преподать разные виды нарратива: они должны понять, что о мире можно рассказывать разными способами, в том числе и эпическим. И «Повесть временных лет» как раз может сформировать представление о нём.

«Слово о полку Игореве»

Это тоже эпический нарратив. С хорошей драматургией, с лирическими вставками. Но «Слово о полку Игореве» тоже надо сопровождать адекватным комментарием. Например, того же Лихачёва. И переведено оно должно быть на современный язык. Думаю, что проходят его вовремя. В 7 или 8 классе как раз пора. Главное — не заставлять детей учить огромные куски текста оттуда. Я помню, как мы их учили. Это совершенно бессмысленно.

Лев Толстой «Война и мир»

Что ещё можно дать из Толстого? Скучную «Анну Каренину» или морализаторское «Воскресение». Но я думаю, что необходимо как-то адаптировать гигантский объём этого романа и превратить его в более компактные формы. Для школьника читать все тома, особенно историософские рассуждения Толстого, — это перебор и тоска. Думаю, что совсем не зазорно сокращать этот текст для изучения. Мне кажется, «Войну и мир» можно подавать и через сериалы, сохраняя, конечно, живой толстовский текст. К роману должна добавляться картинка. Главная задача — сделать так, чтобы у ребёнка остался образ, звук этого романа. Чтобы он вернулся к нему ещё раз. Чтобы не было зубрёжки и дидактики, чтобы не писались эти тоскливые сочинения про взросление Наташи Ростовой, старый дуб и небо над Аустерлицем.

15 главных экранизаций классики. Часть первая

Из «Войны и мира» раскручивается историческая спираль: здесь надо говорить про социологию повседневности русского XIX века, про дворянскую культуру, например, по Лотману, про социологию войны, про Наполеона и про Великую французскую революцию. При этом изучение романа можно уложить, например, в 12 уроков. Но для каждого брать метатему и смотреть, как она реализуется в романе. И здесь опять можно вернуться к изучению разных видов нарратива. Взять хотя бы Сорокина и его «Теллурию». Что это такое? Это 50 глав и 50 разных нарративов. Это энциклопедия различных стилей и жанров. И вот ребёнка в школе надо провести не только через авторов, но и через разные жанры, в том числе через жанр большого романа, через роман-вселенную, населённый сотнями персонажей. Для этого «Война и мир» подходит отлично.

Фёдор Достоевский «Преступление и наказание»

Достоевского в школе надо давать обязательно. Из всех его произведений «Преступление и наказание» — самый доступный для молодого сознания роман. Потом уже в университете будут «Братья Карамазовы», «Бесы» и всё остальное. «Преступление и наказание» — компактный и удобный для изучения роман с сильными и запоминающимися образами, с понятной структурой, детективный. Хотя во время изучения надо остановиться не только на сюжете, но и рассказать, например, про антикрасноречие Достоевского. Объяснить, что он специально пишет путано, что это служит передаче особых душевных состояний героев. «Преступление и наказание» — роман с преображением в конце. И необходимо объяснить школьникам, почему от ницшеанского бунта Раскольников в конце приходит к смирению. Кроме того, в «Преступлении и наказании» можно найти совершенно фантастический образ города. И Петербург Достоевского надо вводить в контекст XIX века: рассказывать о больших городах модерна, сравнивать с Лондоном Диккенса, таким же мрачным и сырым. Это же было как раз то время, когда начали появляться городские антиутопии.

Михаил Шолохов «Тихий Дон»

У России должна быть своя эпика XX века. Есть Маркес, есть Фолкнер, а у нас есть Шолохов. Можно было бы взять ещё и «Сандро из Чегема» Фазиля Искандера. Но если брать русскую литературу, то самое близкое и потенциально понятное школьнику — «Тихий Дон». Но вот в его изучении важен критически настроенный преподаватель. Чтобы он говорил и о сомнениях в авторстве Шолохова, и о неоднозначности фигуры самого писателя. Надо рассказывать об идеологических спорах вокруг трагедии Гражданской войны, которые вызывал этот роман.

15 главных экранизаций классики. Часть вторая

Объём, конечно, большой, и сокращения романа для изучения в школе не помешают. Главное — чтобы сохранился словесный образ писателя. Андрей Белый говорил, что у него есть такое понятие «сборная цитата», что у него каждый писатель представлен одной фразой. Важно, чтобы у ребёнка осталась фраза Шолохова, фраза Достоевского, Толстого, Бунина или Набокова.

Александр Островский «Гроза»

Думаю, «Грозу» можно заменить и другими пьесами, но Островский в программе нужен обязательно. Русское купечество — это отдельный пласт нашей культуры. Просто «Гроза», наверное, слишком социологична и ходульна. Можно было бы заменить её другими произведениями Островского, рассказать о традиции Малого театра и о роли Островского в его становлении.

Николай Некрасов «Кому на Руси жить хорошо»

С Некрасовым похожая история. Он должен быть, но не с «Кому на Руси жить хорошо». Слог Некрасова и его народная песенная, рыдающая интонация очень важны. Но узнать её можно и на его лирике. «Кому на Руси жить хорошо» — текст, который даже сейчас не так просто отделить от советского канона, когда во всём виделась классовая борьба. Эту поэму надо рассматривать в контексте шестидесятничества, «хождения в народ», социализма. Есть произведения, которые сделаны на века, а «Кому…» сделана всё-таки для эпохи. Именно поэтому я не стал бы делать этот текст основой изучения Некрасова. Та же «Железная дорога» гораздо сильнее.

Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита»

От «Мастера и Маргариты» можно было бы отказаться. Это большое произведение массовой литературы, такой pulp fiction. «Мастера…» дети прочтут всё равно, поэтому в программе он не нужен. У Булгакова есть куда более сильные и литературно качественные вещи. Это и «Белая гвардия», и «Записки юного врача», например.«Мастер и Маргарита» — очень попсовая вещь, хотя «зощенковская» часть с виртуозной нэповской сатирой отличная. А вот линия Мастера с этой квартиркой на Арбате — кране слаба. Как и линия Христа и Пилата, которая в 1960-е служила советскому читателю разбавленной версией Библии. Когда я перечитываю роман (а я всё же делаю это иногда), то дальше сцен в нехорошей квартире и концерта в Варьете я не хожу.

Борис Пастернак «Доктор Живаго»

«Доктора Живаго» можно оставить, хотя мне этот роман кажется очень умышленным. Если брать прозу великих поэтов, я бы прозу Пастернака заменил прозой Мандельштама. Мне кажется, что «Доктор Живаго» — это не традиция русского романа. Он вторичен. И язык в нём сконструирован, от головы. Пастернак языком прозы владеет хуже, чем поэтическим. А вот стихи Пастернака обязательно должны быть.

Какой должна быть школьная программа по литературе

Пастернак, как и сам его герой Живаго, — словно прилетели с луны. Такой интеллигент, попавший в жернова истории, но оставшийся абсолютным «ботаником». Ничего не принявший, но всё равно полагающийся на защиту власти, некого мифического генерала Евграфа, который всё время является на помощь, как dues ex machina. Я не вижу и не чувствую здесь нерва времени. А о нём есть столько отличной литературы. Тот же Олеша с «Завистью» или «Бег» Булгакова. О возникновении советского человека можно прочитать в «12 стульях», которые я бы обязательно изучал и структурно разбирал в школе. А «Доктор Живаго» длинноват и скучноват. Как не вписывался в эпоху сам Пастернак, так не вписывается в неё и Живаго. Если уж говорить о большом романе XX века в школьной программе, то можно взять, например, «Жизнь и судьбу» Гроссмана.

Максим Горький «На дне»

Горький нужен обязательно, но, изучая его, надо говорить о трагедии отношений писателя с властью. Он был природно, универсально талантлив, и любая из его пьес может оказаться в школьной программе. Он вобрал в себя все начало XX века. «На дне» — очень острая, сценичная вещь. Её можно не только изучать, но и ставить в школах. Вообще, школьный курс, конечно, надо очистить от советского подхода. «На дне» писалось не на потребу советской критики, и это не только социальная вещь. В этой пьесе Горький говорит о человеческом состоянии в целом, и трактовать её можно через то же ницшеанство или экзистенциализм.

Александр Солженицын и Варлам Шаламов

Я, конечно, за шаламовскую традицию, за лагерь в изображении Шаламова. Солженицын в каком-то смысле даже оправдывает лагерь. В том же «Иване Денисовиче» всё как-то хорошо и складно получатся. Солженицын всё-таки сильно вписан в славянофильскую традицию, близкую философии Достоевского. А Достоевский говорит: «Благословение тебе, тюрьма». Достоевский принял свою каторгу. И хотя нельзя сказать, что Солженицын любит свой лагерь, но он у него тоже понят и принят. Шаламов же — это целиком про человека. Это Данте и это Шекспир, это круги ада, это проза высочайшей пробы, которой никто больше в русском ХХ веке не достоин. Шаламов отрицает саму благость человечной природы — это протест не только против власти и системы, но против христианского миропонимания как такового. Солженицын — это по большей части документальная проза, написанная сухим, фактологическим и нарочито славянизированным языком. А Шаламов — это экзистенциальная поэзия и стилистическое откровение.

Изображение на обложке: iStockphoto / eugeneivanov

7 произведений из школьной программы, которые надо перечитать взрослым | КУЛЬТУРА: Искусство | КУЛЬТУРА

05.04.2016 16:59

Анастасия Семенченко

Примерное время чтения: 9 минут

33637

Людмила Савельева в роли Наташи Ростовой (слева) и Вячеслав Тихонов в роли Андрея Болконского (справа) на съемках фильма «Война и мир» по роману Льва Толстого. Кадр из фильма

Школьная программа по литературе насыщена великими произведениями русских классиков, многие из которых не под силу в полной мере понять подростку. Лирические отступления Пушкина, философские размышления Толстого, сложный язык Платонова – филологи говорят, что все это становится понятнее с возрастом. Корреспондент «АиФ-Волгоград» вместе с учителями литературы составил список книг из школьной программы, которые стоит перечитать взрослым, чтобы заново открыть эти произведения русской литературы.

1. «Преступление и наказание», Ф.М. Достоевский

Изучается в 10 классе. Сергей Калашников, член экспертной комиссии ЕГЭ по русскому языку и литературе, преподаватель ВолГУ считает, что произведения Федора Достоевского трудны для детского восприятия.

«Роман «Преступление и наказание» сложен для школьников потому, что является не столько психологическим, сколько философским и религиозным, – говорит преподаватель. – Для правильной интерпретации теории главного героя Раскольникова нужно хорошо знать систему христианских представлений об истории, месте человека в божественном замысле, о нигилизме и атеизме».

Сергей Калашников считает, что в 16-17 летнем возрасте гораздо понятнее было бы произведение Достоевского «Подросток». А «Преступление и наказание» стоит перечитать повзрослев.

Кадр из экранизации произведения Достоевского. Фото: Кадр из фильма

2. «Евгений Онегин», А.С. Пушкин

Изучается в 9 классе. С одной стороны, оно написано стихами, а опыт прочтения поэтических текстов в 14-15 летнем возрасте у детей чрезвычайно мал. С другой стороны, это произведение, которое невозможно изучать без серьезной культурно-исторической подготовки.

«Надо иметь хотя бы общие представления о дворянской культуре начала XIX века, разбираться в положениях дуэльного кодекса и даже в правилах отношений между мужчиной и женщиной, в противном случае даже самый поверхностный слой романа, связанный с «несостоявшейся» любовью Онегина и Татьяны, будет истолкован превратно», – считает Сергей Калашников

Читатели, которые возвращаются к «Евгению Онегину» после окончания школы, говорят, что замечают в нем множество интересных деталей, иначе смотрят на лирические отступления автора, его рассуждения о женщинах, своих коллегах по цеху.

Евгений Онегин. Фото: Commons.wikimedia.org

3. «Война и Мир», Л.Н. Толстой

Изучается в 10 классе. Репетитор по русскому языку и литературе Дарья Пога считает, что детям тяжело читать про жизнь Москвы накануне нападения Наполеона, светское общество того времени, потому что они даже с трудом представляют себе, чем жили люди в середине 20-го века. Из-за этого полноценное восприятие «Войны и мира» возможно только при хороших познаниях в области истории. Оно может быть интересным и для десятиклассника, но большее удовольствие от чтения этого произведения можно получить в зрелом возрасте, когда обращаешь внимание не только на сюжет.

Кадр из фильма «Война и мир», 1967 год. Фото: Кадр из фильма

4. «Тихий Дон», М.А. Шолохов

Изучается в 11 классе. По тем же причинам, что и «Войну и мир», школьникам тяжело понять «Тихий Дон». К тому же многие филологи говорят, что это произведение совершенно иначе читается в зрелом возрасте: взрослому человеку проще понять душевные переживания героев романа, ощутить всю трагичность их положения.

Зинаида Кириенко в фильме Сергея Герасимова «Тихий Дон». Фото: Кадр из фильма

5. «Отцы и дети», И.С. Тургенев

Изучается в 10 классе. Это произведение не столько сложное для подростков, сколько полезное для возвращения к нему в зрелом возрасте. Чтобы взглянуть на вечную проблему отношений отцов и детей с другой точки зрения.

Иван Тургенев. Фрагмент картины Ильи Репина 1874 г. Фото: Public Domain

6. «Котлован», А.П. Платонов

Изучается в 11 классе. Это философское произведение, социальная притча, сатира на СССР времён первой «пятилетки».

«Школьникам сложно разобраться в этой повести даже не потому, что она философская, а потому, что мрачная, – считает филолог Татьяна Филимонова. – В повести, к примеру, маленькая девочка спит в гробу. Для детей этот момент в произведении пугающий, неприятный, не дающий им абстрагироваться от страха и проанализировать суть «Котлована». Школьники буквально спотыкаются на этом. Им сложно воспринимать такие метафоры».

Повесть написана своеобразным языком, слова в ней лексически не сочетаемы, но каждое имеет контекстуальное значение. Поэтому произведение не легко понять школьникам, но многие взрослые читатели проникаются любовью к «Котловану», если возвращаются к нему в подходящее время.

22-летний Андрей Платонов, как ведущий инженер, в самом центре. Открытие электрической станции в совхозе «Рогачёвка». Фото: Commons.wikimedia.org

7. «Герой нашего времени», М.Ю. Лермонтов

Изучается в 9 классе. Произведение Михаила Лермонтова не отличается повышенной сложностью языка или обилием важных исторических подробностей. Но в 9 классе оно часто воспринимается как приключенческое. За погонями, дуэлью, любовными линиями, можно не увидеть самого важного: размышлений о сложности отношений между людьми.

Дуэль Печорина с Грушницким. Художник М. Врубель. Фото: Commons.wikimedia.org

литература

Следующий материал

Также вам может быть интересно

• В Волгограде изымают из продажи книгу «50 дней до моего самоубийства»

• От Маркеса до Мартина. Топ-10 книг, которые волгоградцы читали в 2015 году

• Евгений Лукин о том, почему от Года литературы писателям стало только хуже

• Волгоградский писатель Борис Екимов признан современным классиком



Новости smi2.ru

Какие произведения современных авторов могут войти в школьную программу?: Новая эра

От ассортимента книжных глаза разбегаются. Но что из этого разнообразия достойно внимания, а что нет, покажет только время Фото: Алексей Кунилов

Пушкин, Гоголь, Чехов… Кажется, что в школьный курс литературы включены уже все гении, добавить нечего. Но каждый год книжный рынок пополняется новинками, и среди них встречаются вполне достойные. Какие из произведений пройдут проверку временем и станут обязательными для изучения? Попробуем предугадать.

Юлия ПОДЛУБНОВА, заведующая музеем «Литературная жизнь Урала XX века»:

– Чему мы вообще хотим, чтобы обучали в школе? К чему готовили? Классическая литература прекрасна сама по себе, но далека от реалий современной жизни. Хотя, если говорить о психологии, ничего со времён Достоевского не изменилось в человеке. Если мы хотим готовить детей к жизни, то современная литература непременно должна быть в школьной программе, как, например, и современный кинематограф. Нужно стремиться к тому, чтобы у школьников вырабатывалось какое-то мнение обо всём этом (хотя вопрос, какое отношение к литературе прививает школа – положительное или отрицательное).

Курс литературы, преподающийся в школе сегодня, строится на текстах, которые признаны значимыми для русской словесности. Эпоха литературоцентризма закончилась, современные произведения, произведения 2000-х годов создаются уже в совсем другой культуре. Чтобы изучать творчество современных авторов, нужно перестраивать школьный курс литературы или в принципе вводить новый, например, «Литература нового тысячелетия». Нельзя ставить «Войну и мир» Толстого рядом с романами Людмилы Улицкой, безусловно, талантливой и замечательной. Хотя Улицкую я бы включила в программу.

Школьное образование, детское воспитание строится на табу, а современная литература нарушает их. И хорошо, что она это делает. Вещи эти, мне кажется, несопоставимые. При том, что современная литература – это очень интересное пространство для изучения, но для студентов, нежели чем для школьников.

Евгений ЗАШИХИН, кандидат филологических наук, главный редактор Издательства УрФУ:

– Литература – всегда реакция на современную автору жизнь, так что и выражает проблемы своего времени она с оглядкой на формы этого времени. Сегодня, скажем, не столько на страницах печатных книг, сколько на экранах компьютеров, в соцсетях. Это не столько уже зеркало, сколько увеличительное или уменьшающее (стоит перевернуть бинокль) стекло. В социологии есть термин «репрезентативность», так вот, произведения школьной программы всегда репрезентативны в передаче известной эстафеты поколений, обобщая духовный опыт и исполнительский арсенал словесности своего времени, передавая приметы реальности и эмоции нашего отношения к ней.

В последние годы у нас в стране, как и во всём мире, активно развивается жанр нон-фикшен, пусть не все пока готовы воспринимать литературу невыдуманную, литературу факта как эстетическую ценность. Многие, в частности, даже критикуют нобелиатку Светлану Алексеевич, называя её мозаичные произведения журналистикой, и эта художественная документалистика действительно, может быть, не литература в традиционном виде. Но я думаю, что какие-то вещи из подобного нон-фикшен имеют свой шанс стать классикой. Мне кажется, что идёт накопление потенциала подобной прозы. Возможно, то, что сейчас все залезли в социальные сети, повлияет на сам подход литераторов к творчеству. Да, текст из Instagram сейчас мало похож на книгу, но он может ею стать, когда какая-то удобоваримая форма повествовательности (связь нарратива и диалога) будет найдена.

В прошлом году Алексей Сальников, наш земляк, получил премию «Национальный бестселлер» за талантливую книгу «Петровы в гриппе и вокруг него» – вещь неровную, но интересную своим типом повествования, потоком авторского сознания. Я уже не говорю про симтоматическое нездоровье персонажей: болен сам герой, больна его жена, больны все вокруг… Вместе с тем это оригинальная – как в гриппозном бреду – исповедальность, такого ещё не было, потому-то Сальников получил повсеместное признание, что сейчас происходит крайне редко. В школьную программу может войти также и экс-уральская, но навсегда «рифейская» писательница Ольга Славникова, которая, кстати, недавно она победила в литконкурсе «Ясная Поляна», это тоже хороший знак. А вообще-то «для вечности» у неё есть замечательный роман «2017», который открывает Урал с во многом неожиданной стороны. У поэта Бориса Рыжего через пятьдесят лет также есть шанс попасть в любую хрестоматию. Это последний поэт эпохи после Бродского, последний постсоветский поэт.

Каждые два-три года новые вещи печатает Виктор Пелевин. Я покупаю, читаю, а потом плююсь, думаю, зачем купил? Но и не купить не могу. Думаю, что Пелевин останется в литературе с какими-то вещами, например, с романом «Чапаев и пустота». Уверен, что вспомнят и Эдуарда Лимонова. Он сейчас находится в страшном разбросе ипостасей: поэт, прозаик, политический лидер, мыслитель… Но Лимонов – интересный автор сильных текстов, у него великолепное исполнительское мастерство.

В какие-то антологии может войти и драматург Николай Коляда, хотя его обычно упрекают за чернушный материал пьес (а ведь у нас сегодня даже Маяковского не продают, потому что он подходит под категорию 18+, это же ужасно), но я думаю, что Коляда сделал очень много для того, чтобы театральное искусство отражало нашу жизнь.

Леонид БЫКОВ, литературный критик, доктор филологических наук, профессор УрФУ:

– Школьный курс литературы не должно пополнять большое количество книг. Думаю, что в программу мог бы войти «Облачный полк» Эдуарда Веркина. Интересно, что первая публикация произведения была в журнале «Урал», в пятом номере за 2012 год. Надо, чтобы произведение для школы было небольшим. Сегодняшний читатель тексты формата «Война и мир» едва ли осилит. И это не в упрёк Льву Николаевичу, Толстой писал, когда не было телевизора и тем более Интернета. В настоящий момент привыкли к большей динамичности и большей ёмкости художественной информации. Объём былых романов сегодня даём телесериалам. Школьная программа всё равно ориентирована на константы, но в ней должны быть и вещи, которые предполагают импульсы, связанные не только с настоящим, но и с будущем.

Валентина ЖИВАЕВА, главный библиотекарь отдела мультимедийных технологий библиотеки Белинского:

– Трудно сказать, кто из современных авторов попадёт в школьный курс. Непонятно, каким будет будущее, как изменятся люди, как они вообще будут читать литературу. Сложно представить нынешних авторов в одном ряду с классиками, хотя Михаил Булгаков тоже, наверное, не думал, что его произведения будут в школьной программе. 

Произведения для детей и подростков должны быть увлекательными, с каким-то внятным сюжетом. Есть шансы попасть в школьный курс литературы у книги питерского писателя Ильи Бояшова «Путь Мурия». В 2007 году она получила премию «Национальный бестселлер». Это произведение очень хорошо показывает период, во время которого происходили действия книги. Да и само по себе произведение приятное, человечное, интересное. На этом материале можно говорить в целом о литературе, такие тексты показывают, как она функционирует, как создаётся.

Думаю, что в школьный курс может войти Захар Прилепин. Несмотря на неоднозначность своих политических взглядов, он хороший писатель, в традиционном смысле. Прилепин правильно складывает слова, это важно для школьной программы, по-моему. Да, к нему по-разному относятся, но и со Львом Николаевичем Толстым не все были согласны, участники войны 1812 года года считали, что он неправильно отразил события тех дней.

Ещё мне кажется, что в программу могут вернуться некоторые произведения советского периода, например, хрестоматийная «Как закалялась сталь». Эти книги утратят свою идеологическую окраску и, возможно, маятник качнётся. Хотя как знать.

• Опубликовано в №206 от 09.11.2018 

Какие книги зря читают в школе: мнение учителя

ОтношенияВоспитание

Фото

Miljan Zivkovic/Shutterstock/Fotodom.ru

Несмотря на громкие дискуссии с участием педагогов и учеников, программа остается неизменной. Школьники продолжают читать на уроках литературы «Путешествие из Петербурга в Москву» и «Тараса Бульбу», «Войну и мир» и «Бедную Лизу».

В то же время есть замечательные произведения для подростков, которые незаслуженно забыли включить в школьную программу: например, «Два капитана» В. Каверина, «Дело, которому ты служишь» Ю. Германа, «Мальчик со шпагой» В. Крапивина, «12 стульев» Ильфа и Петрова и т.д. Эти книги понятны и современным детям, да и читаются с интересом.

Разве в 16-17 лет возможно понять поступок Катерины из «Грозы» Островского? Да и выбор, сделанный Наташей Ростовой в пользу Пьера Безухова, кажется странным. Как, впрочем, и сам идеал женщины Толстого — раздобревшая и непрерывно рожающая, в засаленном халате и полным отсутствием ухода за собой. А объемы? Все учителя знают, что целиком «Войну и мир» читают единицы, большинство ограничиваются кратким содержанием. Может, с некоторыми книгами действительно лучше знакомиться в более осознанном возрасте?

В каждой школе — своя программа по литературе, но есть произведения, которые обязательны к прочтению у всех. Мы присмотрелись к списку вместе с учителем русского языка и литературы и поразмышляли, какие книги явно лишние в школьном курсе.

5 класс

Список обязательных книг выглядит так:

• Мифы разных народов, включая античные мифы

• П.П. Бажов, «Каменный цветок»

• И.А. Крылов, басни

• А.С. Пушкин, «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях»

• М.Ю. Лермонтов, «Бородино»

• Н.В. Гоголь, «Ночь перед Рождеством» из сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки»

• И.С. Тургенев, «Муму»

• Н.А. Некрасов, «Мороз, Красный нос»

• Л.Н. Толстой, «Кавказский пленник»

• В.Г. Короленко, «В дурном обществе»

• В.П. Катаев, «Сын полка»

• А.П. Платонов, «Никита»

• В.М. Шукшин, «Дядя Ермолай»

• В.П. Астафьев, «Васюткино озеро»

• М. Твен, «Приключения Тома Сойера»

«Я бы из этого списка в первую очередь убрала Бажова, так как язык этого автора сложен для восприятия. Во всех произведениях много слов и выражений, которые в современной речи не употребляются (например, базлать, взагорбки, впотай, щувать, эскуль, хайлать, негодь и т. д). Некоторые дети тяжело переживают из-за гибели животных: Муму, Каштанки, Белого Бима и т.д. В одном из сочинений на тему „Муму“ девочка открыто написала о ненависти к людям. Я тогда задумалась, нужна ли эта жестокость детям? В пятом классе им хочется еще верить в сказки со счастливым концом. Как объяснить ребенку, что готовность убить самое дорогое на свете существо — мистическое проявление любви?»

Читайте также: «Они не детские: 10 советских мультфильмов, которые нельзя показывать нашим детям»

Фото

Ground Picture/Shutterstock/Fotodom.ru

6 класс

Дети в обязательном порядке читают:

• Русские былины

• «Повесть временных лет»

• Гомер, «Илиада»

• Гомер, «Одиссея»

• А.С. Пушкин, «Дубровский»

• И.С. Тургенев, «Бежин луг»

• Н. С. Лесков, «Левша»

• Л.Н. Толстой, «Детство»

• М. Горький, «Детство»

• А.П. Чехов

• А.И. Куприн, «Чудесный доктор»

• В.Г. Распутин, «Уроки французского»

• Г. Троепольский, «Белый Бим Черное ухо»

• Р. Стивенсон, «Остров сокровищ»

• Дж. Свифт, «Путешествия Гулливера»

• Д. Дефо, «Робинзон Крузо»

«Шестиклассника можно познакомить с произведениями Гомера только фрагментарно, для расширения кругозора. Почти три тысячи лет назад Гомер создал две героические поэмы о Троянской войне. Наверное, это все, что запомнит ученик. Более детально эти произведения, как и „Повесть временных лет“, изучают на первом курсе студенты-филологи. А вот Пушкин — это действительно наше все. Интересно, как дети размышляют о продолжении романа „Дубровский“ — один ученик написал мне готовый сценарий для мелодрамы. Язык Пушкина уникален и понятен всем спустя столетия, а лирикой Александр Сергеевич пробуждает только добрые чувства. Чего не скажешь о Гаврииле Троепольском. „Белый Бим Черное ухо“ — прекрасная книга, но слишком тяжелая. Взрослым стоит напомнить о том, что „собаки понимают людей, а те не всегда понимают собак и даже друг друга“, а вот детям размышлять на эту тему рано».

Еще об интересных книгах: «Что почитать беременной: 25 полезных книг о беременности, родах и младенцах»

7 класс

В 13-14 лет дети изучают:

• «Повесть о Петре и Февронии Муромских»

• «Поучение Владимира Мономаха»

• «Садко»

• А.С. Пушкин, «Повести Белкина»

• А.С. Пушкин, «Борис Годунов», «Медный всадник», «Полтава»

• Н.В.Гоголь, «Тарас Бульба»

• Н.А. Некрасов, «Русские женщины»

• М.Ю.Лермонтов, «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова»

• Л. Андреев, «Кусака»

• Ф. Абрамов, «О чем плачут лошади»

• О. Генри, «Дары волхвов»

• Н. Носов, «Кукла»

• М. Зощенко, «Беда»

• М. Е. Салтыков-Щедрин, сказки

• А. Платонов, «Юшка»

• Р. Бредбери, «Каникулы», «Все лето в один день»

«Из этого списка выделяется «Тарас Бульба». Учителя часто дискутируют по поводу этого произведения и его восприятия двенадцатилетними подростками. Я всегда привожу в пример цитату из статьи Григория Яковлева: «Насилие, разжигание войн, непомерная жестокость, средневековый садизм, агрессивный национализм, ксенофобия, религиозный фанатизм, требующий истребления иноверцев, непробудное пьянство, возведенное в культ, неоправданная грубость даже в отношениях с близкими людьми — те ли это качества, без явного осуждения представленные в повести, которые помогут пробудить добрые чувства у детей и без того не слишком ласкового XXI века? Дайте срок — ребята подрастут и авось дозреют до собственного осмысления «Тараса Бульбы». А пока следовало бы сказать школьнику (почти по Гоголю): «А поворотись-ка, сын, к другой книге».

Фото

Daniel Jedzura/Shutterstock/Fotodom.ru

8 класс

Кругозор подростков обогащается такими книгами:

• «Слово о полку Игореве»

• А. Данте, «Божественная комедия»

• Ф. Петрарка, сонеты

• Д. Боккаччо, «Декамерон»

• У. Шекспир, «Ромео и Джульетта», сонеты

• М. де Сервантес, «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский»

• Ж.-Б. Мольер, «Мещанин во дворянстве»

• Н. Карамзин, «Бедная Лиза»

• Д. Фонвизин, «Недоросль»

• М. Лермонтов, «Мцыри», лирика

• А. Пушкин, «Капитанская дочка», «Пиковая дама»

• Н. Гоголь, «Ревизор»

• И. Тургенев, «Ася»

• М. Горький, «Челкаш»

• А. Твардовский, «Василий Тёркин»

• В. Шукшин, рассказы

• Б. Васильев, «А зори здесь тихие…»

«Я проработала в школе 30 лет и с уверенностью могу сказать, что „Декамерон“ и „Дон Кихота“ из всего класса прочитали 2-3 человека, да и то — отличники, которые осилили данные сочинения из-за боязни получить плохую оценку. Зачем включать в программу такие объемные произведения 14 и 16 веков? Честно признаюсь, что не все педагоги знакомы с творчеством Сервантеса. Учителям гораздо проще было бы обсуждать с ребятами „Два капитана“ Каверина, да и девиз Сани Григорьева „Бороться и искать, найти и не сдаваться“ — готовая тема для сочинения. Сентиментальная повесть „Бедная Лиза“, которая когда-то была „первым образцом русской беллетристики“, сейчас воспринимается как скучнейшая книга. В курсе истории она уместна, а литература все-таки должна быть актуальна и интересна».

Читайте также: «Опеки на них нет: 5 ужасных родителей из детских книг»

9 класс

Подростки взрослеют, им уже по 15-16 лет. Что же читают тем временем в школе?

• А. Н. Радищев, «Путешествие из Петербурга в Москву»

• А.С. Грибоедов, «Горе от ума»

• А.С. Пушкин, «Евгений Онегин»

• М.Ю. Лермонтов, «Герой нашего времени»

• Н.В. Гоголь, «Мертвые души»

• А.Н. Островский, «Бедность не порок»

• И.С. Тургенев, «Первая любовь»

• Л.Н. Толстой, «Юность»

• Ф.М. Достоевский, «Белые ночи»

• А.П. Чехов, «Анна на шее», «Шуточка», «Студент»

• И.А. Бунин, «Темные аллеи»

• М.А. Булгаков, «Собачье сердце»

• М.А. Шолохов, «Судьба человека»

• Ф.А. Абрамов, «Пелагея», «Алька», «Деревянные кони»

• У. Шекспир, «Гамлет»

• А.И. Куприн, «Олеся», «Гранатовый браслет»

• А.И. Солженицын, «Матренин двор»

• Э. Хемингуэй, «Кошка под дождем», «Старик и море»

• Д. Сэлинджер, «Над пропастью во ржи»

• И.В. Гете, «Фауст»

«Ради эксперимента попробуйте прочитать пару глав из «Путешествия из Петербурга в Москву», которое было написано в далеком 1790 году. Тогда вольнодумное сочинение вызвало резонанс, а Екатерина II даже отметила, что эта книга «хуже Пугачева». Сегодня важно изучать произведение как исторический документ. Классика важна, но про современных авторов не стоит забывать. Мы читаем те же книги, что и наши прапрабабушки. Так не должно быть. Хорошо, что еще роман Чернышевского «Что делать?» убрали из школьного курса. Мне кажется, задача учителя литературы — привить любовь к чтению и книгам, а не заставлять осваивать произведения с устаревшими словами.

Фото

wavebreakmedia/Shutterstock/Fotodom.ru

10 класс

Дети растут, они уже почти взрослые. В списке литературы появляется даже относительно современная:

• И.А. Гончаров, «Обломов»

• А.Н. Островский, «Гроза», «Бесприданница»

• И.С. Тургенев, «Отцы и дети»

• Ф. М. Достоевский, «Преступление и наказание»

• М. Е. Салтыков-Щедрин, «Господа Головлевы»

• Н.А. Некрасов, «Кому на Руси жить хорошо»

• Н.С. Лесков, «Очарованный странник», «Леди Макбет Мценского уезда»

• Л.Н. Толстой, «Война и мир»

• А.П. Чехов, «Вишневый сад»

• Е. Замятин, «Мы»

• А. Герцен, «Сорока-воровка»

«У меня возникли сомнения по поводу уместности Островского в школьной программе после того, как одна из учениц представила Ларису Огудалову из «Бесприданницы» как девушку легкого поведения. Ученица ее не осуждала, а, напротив, рассуждала, как здорово быть дорогой вещью купца или банкира. При анализе «Грозы» тоже возникают неловкие моменты. «Преступление и наказание» — сложный психологический и религиозный роман, но все-таки его можно понять. В 16 лет будет одно прочтение, в 30 — другое, а в 59 — третье. Именно этим это произведение интересно и необходимо в школьном курсе. Нельзя повзрослеть, если читать только сказки и комиксы. То же самое могу сказать про «Войну и мир».

11 класс

Что же читают без пяти минут выпускники? Список внушительный:

• Л.Н. Андреев, «Иуда Искариот»

• М. Горький «Мать», «Старуха Изергиль», «На дне»

• А. Блок, «Двенадцать»

• С. Есенин, «Анна Снегина»

• И. Бабель, «Конармия»

• А. Платонов, «Котлован»

• М. Шолохов, «Тихий Дон»

• М. Булгаков, «Мастер и Маргарита»

• Б. Пастернак, «Доктор Живаго»

• А.Т. Твардовский, «Василий Теркин»

• А.И. Солженицын, «Матренин двор», «Один день Ивана Денисовича»

• В.В. Маяковский, «Облако в штанах», «Во весь голос»

• А.Н. Толстой, «Петр Первый»

• А.А. Ахматова, «Реквием»

• В.П. Астафьев, «Царь-рыба»

• Ф. Абрамов, «Поездка в прошлое»

• А. Вампилов, «Старший сын»

• В. Кондратьев, «Сашка»

• В. Быков, «Черный обелиск»

• В. Распутин, «Прощание с Матерой»

• Ю. Трифонов, «Обмен», «Старик»

• Ч. Айтматов, «Пегий пес, бегущий краем моря»

«Булгаковский Воланд из „Мастера и Маргариты“ сказал: „Ваш роман вам принесет еще сюрпризы“. Один из них — включение данного произведения в школьную программу. Для обсуждения этого романа не нужны уроки литературы. Это тот случай, когда нужен внутренний диалог автора с читателем без посредника. В „Мастера и Маргариту“ либо влюбляешься с первых строк, либо остаешься равнодушным. Заставить принять и понять это произведение невозможно».

Фото

YanLev/Shutterstock/Fotodom.ru

Юлия Евтеева

Литература вне закона: какие книги из школьной программы спрячут от детей

Воспитание

Вообще-то давно не новость, что в российских библиотеках и книжных магазинах каждое издание  имеет маркировку по возрасту — 0+, 6+, 12+, 16+ и 18+.   Классификацию определяют  издательства, следуя критериям  федерального закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Чтобы распределить произведения в нужную группу, трудятся целые комиссии экспертов  — лингвистов, психологов, юристов.

Фото

Getty Images

Если сильно упростить требования, то в двух словах можно объяснить так: в книгах 6+ не должно быть сцен, вызывающих у детей страх и панику. В  произведениях, рассчитанных для учеников старше 12 лет, могут быть эпизоды жестокости, но без натурализма, при этом должны вызывать осуждение.

В книгах, разрешенных для 16-летних подростков, если и есть информация о наркотических  веществах, то с условием, что выражается отрицательное отношение, указывается опасность, не эксплуатируется интерес к сексу.

С маркировкой 18+ идет литература, в которой сюжет может победить подростка к неразумным поступкам, угрожающим его жизни или здоровью, отрицающий семейные ценности, пропагандирующий нетрадиционные сексуальные отношения, тексты содержат нецензурную брань и т. д.

И если с литературой, написанной после 2012 года, когда закон вступил в силу, все более-менее понятно (18+ — это триллеры, боевики, ужастики и эротика), то с классикой получилась путаница. Сначала ее эксперты сочли слишком взрослой для детей, но когда в список попали Есенин, Маяковский, Бродский и другие изучаемые в школе авторы, законодатели поспешили дать разъяснение — классическая литература не должна иметь возрастных «пометок», это же культурное наследие страны.

Но требования к маркировке при этом остались в силе. Поэтому многие книги имеют одновременно разные возрастные рекомендации: «Тихий Дон» Михаила Шолохова можно найти с пометкой 18+, 16+ и 12+; «Доктор Живаго» маркируют 16+ и 12+, «Три товарища» Ремарка — и 12+ и 16+. Это говорит о том, что 15-летнему подростку в библиотеке могут не выдать «Тихий Дон» или не продать в магазине роман «Три товарища». А если ребенок пошел в школу в 6 лет, некоторые произведения из школьной программы окажутся ему странным образом недоступны — теоретически.

Признаться, некоторые классические произведения и правда не для детского ума, хотя могут иметь доступные маркировки. Например, провокационная «Лолита» Набокова (18+), «Яма» Куприна (16+), где описывается жизнь борделя, или сборник Русских заветных сказок А. Н. Афанасьева (18+), которые изначально создавались не для детей, а для развлечения взрослых.

Шестиклассники проходят гоголевского «Тараса Бульбу», а в 9-м классе «Бедную Лизу» Карамзина и «Матренин двор» Солженицына, довольно тяжелые книги. В школьной программе есть «Анна Каренина» Толстого (12+) и «Гроза» Островского (6+), где суицид описан как решение всех проблем героинь. «На дне» Горького с описанием ночлежек и философией жестокости промаркирован как 12 +, как и его же автобиографическое «Детство», где ребенка нещадно били. В «Детях подземелья» Короленко можно усмотреть излишний натурализм при описании детских страданий, а ведь маркировка там — 6+.

А в конце июля 2020 года на сайте Министерства культуры опубликовали приказ, который появился еще в  декабре 2019 года и подписан бывшим на сегодняшний момент министром  культуры Владимиром Мединским. Документ обязывает библиотеки убрать из общего доступа книги с маркировкой 18+. Хранить такую литературу можно в отдельном помещении, закрываемом на ключ, или в отдельно стоящем книжном шкафу, расположенном вне доступа детей, или в зале, предназначенном для обслуживания исключительно совершеннолетних.

Мы решили узнать, как книжные фонды собираются исполнять приказ министерства культуры. Потому что, честно говоря, есть опасение, что новая директива не будет способствовать популяризации чтения.

Заведующая отделом комплектования фондов  Краснодарской краевой юношеской библиотеки  им. И.Ф. Вараввы

«В нашей библиотеке книги выдаются по запросу, открытого доступа ребенка к взрослой литературе нет. Весь книжный фонд промаркирован, информация об этом указана в электронном каталоге и на обложках, поэтому возможность того, что к несовершеннолетнему ребенку попадет в руки литература не для его возраста, исключена.  Что касается классики, то она не маркируется как 18+. Поэтому у нас никогда не было проблем, чтобы старшекласснику не выдали на руки Достоевского, Солженицына или Толстого. К литературе, предназначенной не для детей, с маркировкой 18+ чаще всего относятся многие издания современной прозы: часть детективов, триллеры, боевики — особенно зарубежные».

Фото

Getty Images/iStockphoto

Проблема показалась  несколько надуманной и филологам. Их главный аргумент — в Интернете вся классика в открытом доступе есть, и возраст там никто не спросит.

«Между прочим, мне еще в середине 80-х в библиотеке из-за возраста не выдали детскую книгу! — вспоминает Светлана К. — Наш учитель в качестве поощрения за хорошую работу в  конце урока читал нам книгу „Тореадоры из Васюковки“ Всеволода Нестайко. Но дочитать до конца у нас почему-то не получилось, и я пошла в библиотеку. А там имелся один-единственный экземпляр юмористического романа. Можете себе представить, я год ждала очереди! И когда книга уже была почти у меня на руках, библиотекарь заметила, что мне не 13 лет, а 14. Это значит, что пора менять абонемент на юношеский зал. Но книга была в детском отделе, поэтому мне ее выдавать отказались».

«Это было бы прекрасно, если бы в библиотеки выстраивались очереди детей за литературой! — делится мыслями преподаватель с 25-летним стажем Ольга Ивановна. — Но к сожалению, сейчас дети читают мало и то — под давлением родителей или учителей. Они привыкли к более легкому способу получения информации, чем чтение, — у них есть телевизор, Интернет, смартфоны. А книга — это мышление, труд, нужно много думать, запоминать, анализировать. Кроме того, им банально не интересна школьная программа, потому что она вся состоит из произведений взрослых авторов для взрослых людей. В них поднимаются проблемы взрослой жизни, которые понятны при определенном житейском опыте».

18+

• Михаил Шолохов «Тихий Дон»

• Владимир Набоков «Лолита»

• Джек Керуак «Мэгги Кэссиди»

16+

• Александр Куприн «Олеся»

• Александр Фадеев «Разгром»

• Федор Достоевский «Преступление и наказание»

• Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита»

• Александр Солженицын «Один день Ивана Денисовича»

• Гарсиа Маркес «Сто лет одиночества»

• Ильф и Петров  «12 стульев» и «Золотой теленок»

• Михаил Зощенко «Возвращенная молодость»

• Борис Пастернак «Доктор Живаго»

• Евгений Замятин «Мы»

• Эрих Мария Ремарк «Три товарища»

• Уильям Голдинг «Повелитель мух»

• Эрнест Хемингуэй «Старик и море»

• Франц Кафка «Превращение»

 12+

• Максим Горький: «Макар Чудра», «Челкаш», «Старуха Изергиль»

• Поэзия Серебряного века

• Леонид Андреев «Иуда Искариот»

• Лев Толстой «Война и мир»

• Сергей Есенин «Анна Снегина»

• Иван Бунин «Господин из Сан-Франциско»

• Стругацкие. Собрание сочинений

директор издательства РОСМЭН

«В портфеле нашего издательства есть книги из школьной программы, но именно с маркировкой 18+ произведений нет. В законе перечислены определенные критерии, которые относят  произведение к взрослой литературе, например, нецензурная лексика, откровенные  сцены полового акта или гомосексуальных отношений. В школьной программе, как мне помнится, такой литературы нет.

К тому же  классическая литература обозначена как культурное наследие, ее можно вообще не маркировать. Но мы все-таки ставим возрастной ценз, чтобы подстраховаться, потому что всегда найдутся странные личности, которые усмотрят что-то неприличное в «Золушке» или в сказках братьев Гримм. Они пишут жалобы в разные инстанции, на которые нужно отвечать. Доходит до абсурда: однажды мы были вынуждены изымать из продажи тираж русских сказок, потому что одна мама увидела, что на иллюстрации к сказке «Петушок и бобовое зернышко» где-то на заднем фоне сидел старик с самокруткой в руках. А недавно дело чуть не дошло до суда из-за книги Андрея Усачева «Умная собачка Соня», в ней тоже нашли какие-то нездоровые параллели.

Как мы маркируем детскую литературу? Придерживаемся здравого смысла. «Белый клык» Джека Лондона — 12+, «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна» Марка Твена — 12+, «Рассказы о Шерлоке Холмсе» Артура Конан Дойла — 6+.

В прошлом году у издательств была большая надежда на то, что этот закон отменят или пересмотрят — оставят только маркировку 18+, как это практикуется в Европе. Но пока до изменений в законодательстве дело не дошло».

Больше полезных материалов о школьном образовании — в нашем канале на Яндекс.Дзен.

Елена Леммерман

«Список литературы» как общественная проблема – аналитический портал ПОЛИТ.РУ

Школьная программа по литературе оказалась в центре общественного внимания: в новости постоянно попадают сообщения о том, как представители «Единой России», Министерство образования, члены Общественной палаты реагируют на список чтения, рекомендованный сотрудниками Российской академии образования. «Российская газета» печатает гневную статью, обличающую составителей этого списка (а Минобрнауки спешно дистанцируется от него — прим. ред.).  Казалось бы, учителя литературы должны быть довольны всеобщим интересом к их делу, которое обычно кажется скучным и для российского общества периферийным. Однако причин для радости немного: уровень понимания проблемы, показанный и составителями программы, и ее критиками, производит просто удручающее впечатление.

Создавать список обязательных для школьника книг — не самая простая задача. Чтобы подступиться к ее решению, стоит начать с основных претензий, высказанных составителям нового списка. Таковых, собственно, две: во-первых, в нем мало классики, во-вторых, в нем представлены «неуместные» в школе произведения современных авторов.

Первая претензия предполагает, что в школе должны изучаться великие произведения отечественной классики, причем если одно из них исключить из программы, то сама программа станет ущербной. Очевидно, этот подход основан на логической ошибке: в реальности не существует какого-то незыблемого канона классической литературы, в соответствии с которым отбираются произведения для школьников и студентов. Наоборот, деятельность педагогов и составителей программ (наряду, естественно, с позицией критиков, издателей и многих других участников литературного процесса) формирует представления о том, какие произведения являются классическими. Современникам Тургенева идея выбрать для изучения в школе идеологически сомнительный и вызвавший наиболее резкие отзывы в печати роман «Отцы и дети» показалась бы очень сомнительной, большинству же людей, учившихся в российской школе, именно это произведение видится наиболее значимым сочинением Тургенева. Дело здесь именно во влиянии школы, а не в том, что «Отцы и дети» принципиально лучше, скажем, «Дворянского гнезда». Школьную программу по литературе знают с детства, а потому она часто кажется незыблемой, особенно в той ее части, что касается литературы 19-го века. Однако в реальности даже эта, самая стабильная, часть программы подвержена изменениям (напомним, что с 1965 г. по 1990 г. в программе отсутствовал роман Гончарова «Обломов»). Вечно обязательных произведений, будь они сколь угодно привычными, не существует.

Мечта изучать в школе вообще все книги, имеющие репутацию классических, выглядит совершенно утопичной. Возмущение по поводу того, что «великое и общеобязательное» произведение исключили из школьной программы, можно объяснить только привычкой. Так, инвективы автора статьи в «Российской газете» вызывает рекомендация не проходить поэму Пушкина «Медный всадник». Между тем, никакой программой не рекомендуются и в школе почти никогда не разбираются не менее значительные произведения (напомним, что в школе из всего Достоевского нужно прочитать один роман), и дело здесь не в недобросовестном составлении программы, а в том, что объем русской классики значительно больше, чем можно потребовать прочитать от школьника. Чтобы составить список литературы для школьников, нужно определить, что, собственно, считается классикой и что из этой классики нужно отобрать, а чтобы этот отбор осуществить, нужно иметь ясное представление о целях изучения литературы в школе. Именно этого представления и лишены составители многочисленных списков для чтения, и их критики. Более того, никакой внятной цели не стоит и за списком литературы, обязательной для сдачи ЕГЭ по этому предмету, и за подавляющим большинством существующих школьных программ. Почему одни книги в школе проходят, а другие — нет, остается неясным: чем, в самом деле, «Преступление и наказание» и «Война и мир» лучше «Братьев Карамазовых» и «Анны Карениной»? Авторы реформы, в сущности, исходят из той же логики: они сохраняют всем знакомый «список литературы» в неизменности, делая лишь косметические поправки.

Взамен хоть сколько-нибудь внятного обоснования, почему то или иное произведение изучается в школе, люди, от которых зависит реформа, сакрализуют сложившуюся программу, наделяя все вошедшие в нее произведения — и только их — исключительными достоинствами. Обычно эти достоинства связаны не с художественными, а с нравственными проблемами. Здесь мы сталкиваемся со второй важной претензией к любому возможному списку литературы: все вновь введенные в него произведения по определению будут объявлены аморальными — не потому, что очередной публицист действительно считает их таковыми, а потому, что читаемые в школе сейчас произведения наделены абсолютным нравственным уровнем. Пелевина, например, нельзя вводить в школьную программу, поскольку он может якобы развращающе воздействовать на школьников. За подобными словами скрывается убеждение, что любой писатель, которого в программе нет, менее надежен, чем писатель привычный, о котором думать не надо. Разумеется, подобные представления относятся к области культурных мифов и не согласуются с реальностью. Великие классики русской литературы обычно рассчитывали не на подростков, и уж тем более не на ханжеских защитников их морального облика. Если задаться целью доказать, что подростков развратит нынешняя программа, сделать это будет очень легко. В знаменитой сцене охоты в «Войне и мире», например, один из крестьян явно ненормативно отзывается об испортившем дело графе Ростове. Соответствующее выражение прямо не приводится, но не стоит думать, что средний десятиклассник не способен догадаться, каким оно могло бы быть. Еще более вопиющий пример — уже много десятилетий в младших классах школы изучается поэма Пушкина «Руслан и Людмила», где содержится множество эротических сцен и лирические отступления, например, о том, что «без разделенья / Унылы, грубы наслажденья». Подобных примеров можно привести десятки. Очевидно, нравственное содержание русской литературы состоит не в том, что в ней нет «неприличного», а в том, каким образом она говорит даже на рискованные темы. Чтобы объяснить, почему великая литература нравственна, нужно ее правильно объяснять, а сделать это, не имея связной концепции предмета, опять-таки невозможно.

Ни реформаторы, ни их противники даже не пытаются ставить вопрос о том, какие эстетические, философские, социально-исторические вопросы должны в первую очередь вставать перед школьником на уроках русской литературы, зачем вообще нужен этот предмет, какова его роль в школьном преподавании в целом. Российские публицисты и эксперты в области образования способны либо воспроизводить и истерически защищать один и тот же набор произведений, кажущийся им священным и вечным, либо делать в нем почти незаметные изменения (которые все равно неизбежно будут восприняты как кощунство). Настоящая реформа в области преподавания литературы должна состоять не в том, чтобы ввести в программу современного писателя (или десять современных писателей), а в том, чтобы внятно сформулировать осмысленные цели курса литературы, не отделываясь дежурными фразами об эстетическом и нравственном воспитании учащихся. Сделать это невозможно без широкой общественной дискуссии с привлечением как можно большего числа экспертов. Подобную задачу российское общество уже решало: в 1900-х гг. в программу вводились писатели второй половины 19 века. В бурной полемике о том, какие произведения и как преподавать, участвовали ведущие филологи и педагоги, проводились опросы среди гимназических учителей. Уровень этой дискуссии был несопоставимо выше современного, обсуждаемые проблемы — глубже и значительнее. Многие ли наши современники, пишущие о литературе в школе, задумывались о том, с каким предметом она должна быть больше связана: с русским языком или с русской историей? Этот очень сложный и далеко не тривиальный вопрос всерьез беспокоил педагогов и историков литературы сто с лишним лет назад, сейчас же он никого не волнует. Очевидно, необходимость в серьезном обсуждении уже давно назрела. Однако для того, чтобы ее только начать, необходимо понять: реальный смысл обсуждение проблемы обретет только тогда, когда станут возможными реальные перемены. Учителям неизбежно придется перекраивать десятилетиями наработанные курсы, вузовским преподавателям — всерьез задуматься над предлагаемыми проектами реформ, а всем — приготовиться к тому, что дети «по литературе» прочитают что-нибудь далеко не совпадающее с тем, что читали родители. Способно ли российское общество в целом и в особенности профессиональные педагоги, в первую очередь определяющие характер преподавания, на столь принципиальное обсуждение? Если ответ будет отрицательным, никаких позитивных изменений в области преподавания литературы ожидать не приходится.

Список рекомендуемой литературы — учебные материалы и учебные материалы (Департамент образования штата Калифорния)

Департамент образования Калифорнии

• Преподавание и обучение
• Тестирование и отчетность
• Финансы и гранты
• Данные и статистика
• Специализированные программы
• Поддержка обучения
• Профессиональное обучение

• Дом
• Преподавание и обучение
• Учебный план и ресурсы для обучения
• Список рекомендуемой литературы

Сборник выдающейся литературы для детей и подростков от дошкольного до двенадцатого класса по всем дисциплинам.

Обзор

Департамент образования Калифорнии (CDE) координирует разработку списка рекомендуемой литературы при содействии учителей, учителей-библиотекарей, работающих в школах и публичных библиотеках, администраторов, разработчиков учебных программ и родителей.

• Фон
• Поиск по списку
• Часто задаваемые вопросы
• Ресурсы

Исходная информация

Рекомендуемая литература: от дошкольного возраста до двенадцатого класса (список рекомендуемой литературы) — это доступная для поиска база данных книг для детей и подростков, которая помогает учащимся, учителям и семьям находить книги, которые развлекают, информируют и изучают новые идеи и опыт. Список ежегодно обновляется новейшей и лучшей детской и юношеской литературой. Эти выбранные заголовки не следует рассматривать как исчерпывающий список; округа могут использовать его в качестве инструмента для составления собственных списков и обновления своих школьных и классных библиотек. В конечном счете, однако, названия, выбранные для каждой школы и округа, являются решением на местном уровне.

Цели списка рекомендуемой литературы:

• Поощрять учащихся к чтению литературы, относящейся ко всем разделам учебной программы, и рассматривать такое чтение как полезное занятие.
• Помогите учащимся выбрать качественную литературу, чтобы лучше понять все учебные предметы.
• Помощь родителям в выборе качественной литературы, чтобы улучшить и расширить понимание их ребенком всех учебных предметов.
• Помогите планировщикам школьных программ и учителям выбрать и внедрить литературу во все классы.
• Содействовать межпредметной связи между учебным планом по английскому языку и искусствам и всеми учебными областями.
• Продвигайте новинки детской и юношеской литературы, чтобы побудить школы, округа и семьи обновлять свои библиотеки последними и наиболее актуальными изданиями для учащихся Калифорнии.

Важно отметить, что Список рекомендуемой литературы предназначен для оказания помощи школьным округам в выборе литературы, но список рекомендует только названия. Литература, используемая в школе, определяется округом, и каждый округ должен иметь политику отбора, в которой объясняются процедуры, которые он использует для отбора литературы, отражающие образовательную миссию школы, программу, а также возраст и интересы учащихся. Политика отбора должна описывать процесс пересмотра использования названия.

В конечном счете, школьный округ несет ответственность за выбор литературы в соответствии с действующими правилами отбора.

Многие подборки литературы, доступные в Списке рекомендуемой литературы, содержат материалы, которые можно считать провокационными или спорными. По самой своей природе литература может стимулировать споры и разногласия по важным вопросам. Список рекомендованной литературы составлен для того, чтобы предоставить местным образовательным учреждениям выбор материалов, отвечающих потребностям местных учителей и учащихся. В Калифорнии конкретные решения об обучении в классе принимаются на местном уровне учителями и местными администраторами, а не в Сакраменто. Следует понимать, что включение множества разнообразных материалов в Список рекомендуемой литературы не мешает местным учителям и администраторам выбирать те конкретные материалы, которые наилучшим образом соответствуют потребностям и интересам их местных учащихся.

Благодарности
Список лиц, которые работали над Списком рекомендуемой литературы

Поиск по списку рекомендуемой литературы

Поиск по списку рекомендуемой литературы
Найдите в онлайновой базе данных книги по разным классам или другим критериям.

TeachingBooks Учебные ресурсы

Ресурсы для учителей и родителей по текущему списку рекомендуемой литературы.

Категории с возможностью поиска

Награды
Награды отмечены в базе данных для списка рекомендуемой литературы.

Классы
Определяет каждую из классификаций, включенных в список рекомендуемой литературы.

Подключения к стандартам
Объясняет соединения стандартов, указанные в списке рекомендуемой литературы.

Культурные обозначения
Объяснение культурных обозначений, используемых в Списке рекомендуемой литературы.

Литературные жанры
Список определяет каждый из жанров, включенных в Список рекомендуемой литературы.

Категории поиска
Объяснение категорий поиска, используемых в онлайновой базе данных.

Ранее опубликованные списки

CDE имеет долгую историю разработки и публикации списков рекомендуемой литературы, отражающих качество и сложность материалов, которые учащиеся должны читать и слушать в школе и дома. Каждый список координировался CDE при содействии многих людей: учителей, библиотечных консультантов из школьных и публичных библиотек, администраторов, специалистов по планированию учебных программ, преподавателей колледжей и родителей.

Традиционно список рекомендуемой литературы периодически обновлялся, и к предыдущим спискам добавлялись новые названия. В результате был составлен список рекомендованной литературы с более чем 8000 наименований. Начиная с 2022 года, CDE рада представить список рекомендуемой литературы в новом направлении, ежегодно обновляя и обновляя список новейшей и лучшей литературы для детей и подростков.

Все ранее отобранные списки доступны для скачивания ниже. То, что название больше не включено в текущий список, не означает, что оно больше не рекомендуется. Как и в случае любого литературного произведения, используемого в классе, преподаватели должны прочитать и оценить книгу, чтобы определить ее пригодность для учащихся. Родители, использующие списки, должны учитывать такие факторы, как особые интересы ребенка, способность к самостоятельному чтению, мотивация и уровень зрелости.

Список рекомендуемой литературы до 2021 г. (XLSX)
Совокупный список с момента создания базы данных до 2021 года.

Заархивированный список рекомендуемой литературы до 2021 года
Эти списки публиковались с 1986 по 1996 год.

Часто задаваемые вопросы (FAQ)

Часто задаваемые вопросы
Ответы на наиболее часто задаваемые вопросы, связанные с рекомендуемой литературой: от детского сада до двенадцатого класса.

Если у вас есть вопросы, не охваченные нашими часто задаваемыми вопросами, обратитесь к команде по составлению списка рекомендуемой литературы по электронной почте: [email protected].

Ресурсы

Политика выбора округа
Политика выбора округа, которую следует использовать в сочетании со списком рекомендуемой литературы.

TeachingBooks Учебные ресурсы

Ресурсы для учителей и родителей по текущему списку рекомендуемой литературы.

Список рекомендуемой литературы Обзор предлагаемых заголовков

Этот опрос может быть заполнен, чтобы предложить Комитету по списку рекомендуемой литературы названия для включения в будущие обновления списка рекомендуемой литературы.

Опрос о пересмотре названия списка рекомендуемой литературы

Этот опрос может быть заполнен, чтобы попросить Комитет по списку рекомендуемой литературы пересмотреть название, включенное в список рекомендуемой литературы.

Вопросы: Список литературы Персонал | Список литературы@cde.ca.gov | 916-323-6269

Список литературы Персонал | Список литературы@cde.ca.gov | 916-323-6269

Последнее рассмотрение: среда, 22 июня 2022 г.

Поделиться этой страницей

Тенденции в учебных программах и учебных материалах

Последние публикации в учебных планах и учебных материалах

Добавление разнообразия в учебные программы по литературе

С каждой новой книгой учитель английского языка Джабари Селларс, Эд.М.’18 своим восьмиклассникам Шону было что сказать:

«Это отстой».

«Это неправильно».

«Вы серьезно?»

Сначала Селларс отмахнулся от реакции, поскольку 13-летний Шон просто не любит читать.

В конце концов, выбор книг для класса Селларса в Вашингтоне, округ Колумбия, напоминал списки, используемые во многих американских школах. Илиада . Ромео и Джульетта . Книжный вор . Повелитель мух . Поэтому, когда Шон предложил альтернативные названия — продемонстрировав, насколько он начитан и заинтересован — Селларс понял, что у него другая проблема: все, что мы читаем, — это книги о белых людях.

В быстрой попытке предложить что-то другое, Селларс обратился к другому жанру, редко используемому в школах, — к комиксам — но снова потерпел неудачу, когда ученики определили в Удивительные Люди Икс еще один белый главный герой мужского пола. Выросший на классике, как и многие преподаватели английского языка, Селларс не слишком далеко отклонился от влиятельного и часто очень «белого» литературного канона — книг и текстов, считавшихся наиболее важными.

Прошло более 50 лет с тех пор, как эксперты по грамотности впервые подчеркнули необходимость более разнообразных книг в классе, и все же списки для чтения выглядят на удивление такими же, как и в 1970 году.

«Люди учат тому, что им удобно, поэтому выбор становится этой узкой сферой того, что вам нравится и с чем вы знакомы», — говорит старший преподаватель Памела Мейсон, M. A.T.’70, Ed.D.’75, которая руководит программой обучения языку и грамотности школы Эда. По ее словам, переход от классики к более разнообразным книгам может расширить «человеческое воображение и педагогику», но также может показать, что педагоги не подготовлены к таким изменениям.

Канон уже давно почитается в государственном образовании как олицетворение «глубины и широты нашего общего национального опыта», говорит Мейсон, книги, которые, по мнению многих, должны изучать все старшеклассники. Проблема в том, что то, что когда-то определялось как «обычный» — средний класс, белые, цисгендерные люди — больше не является реальностью в нашей стране. К сожалению, Мейсон говорит, что «обоснование новой литературы разных цветных авторов, авторов, которые не являются цисгендерными, или даже просто авторов-женщин» является проблемой.

Лиз Фиппс Соейро, Эд. М.’19, библиотекарь начальной школы в Кембридже, осознала силу канона после возвращения в Белый дом 10 книг доктора Сьюза, подаренных первой леди Меланией Трамп в 2017 году. В нынешнем вирусном сообщении в блоге объясняя свои причины, она писала об исчезновении школьных библиотек, политике, направленной против малообеспеченных слоев населения, и о том, что доктор Сьюз, хотя и считается классиком, «погряз в расизме и вредных стереотипах». Люди резко отреагировали личными нападками и угрозами в адрес Соэйро и ее семьи.

«Это сложнее, чем «Я хочу выбросить доктора Сьюза», — говорит она, опровергая обвинения в том, что ненавидит доктора Сьюза. Посещая детскую книжную конференцию 10 лет назад, она не увидела, что разные книги выделяются, и спросила продавца книг, почему, только для того, чтобы вопрос был отклонен. Это заставило Соэйро глубже задуматься о неравенстве, поняв, что книги — даже самые любимые — являются частью системных проблем. «Знание истории этой страны и истории нашей образовательной системы действительно заставляет обратить внимание на то, насколько важно иметь представление в наших книгах, рассказах, повествованиях и средствах массовой информации, которыми мы делимся с детьми», — говорит она.

*****

Эксперты по грамотности уже давно призывают к большему представлению в детской литературе. В 1965 году чемпионка по грамотности Нэнси Ларрик в статье Saturday Review «Все-белый мир детских книг» отмечала, как миллионы цветных детей учатся по книгам, в которых они полностью отсутствуют.

Затем, почти 25 лет спустя, эксперт по детской литературе Рудин Симс Бишоп повторила в книгах потребность детей в зеркалах, окнах и раздвижных стеклянных дверях, чтобы «лучше понимать друг друга» и «изменить наше отношение к различиям». Как она писала в 1990 публикация Perspectives: Choose and Using Books for the Classroom , «Когда будет достаточно книг, которые могут служить как зеркалами, так и окнами для всех наших детей, они увидят, что мы можем отмечать как наши различия, так и наши сходства, потому что вместе именно они делают всех нас людьми».

Тем не менее, за последние 24 года мультикультурный контент, по данным книжного издательства Lee & Low, составляет лишь 13% детской литературы. Несмотря на национальные движения, такие как We Need Diverse Books и DisruptTexts, и несмотря на растущее количество разнообразных книг, только 7% из них написаны цветными людьми.

Учитывая, что в настоящее время 50% американских студентов небелые, потребность в этом зеркале — для возможности детям увидеть себя и ориентироваться в более разнообразном мире — кажется более насущной. Подобно ученикам Селларса, дети замечают отсутствие репрезентации окружающих их людей. Учителя английского языка, опрошенные для этой истории, особенно в средних и старших классах, описали, как учащиеся жалуются на репрезентативность, культурную значимость и скуку в тексте. Эти жалобы, особенно на скуку, сигнализируют Мейсону о большей потребности в разнообразии в классе.

Решение кажется очевидным: добавьте больше книг, посвященных проблемам ЛГБТК, гендерному разнообразию, цветным людям, людям с ограниченными возможностями, а также этническим, культурным и религиозным меньшинствам. Но даже если учителя осознают необходимость разнообразить учебную программу, на пути к этому могут возникнуть препятствия. Например, в индустрии книгоиздания существует разрыв в отношении того, кто публикуется (в основном белые авторы), кто получает награды (в основном белые авторы) и какие книги попадают в книжные списки школьных продавцов (в основном белые авторы). Добавьте к этому тот факт, что новые книги, как правило, дороже, чем классика, говорит Кристина Доббс, Ed.M.’06, Ed.D.’13, доцент кафедры английского языка в Бостонском университете, и может быть трудно доказать это. для изменения.

*****

Даже когда учителя пользуются поддержкой администрации школы, финансированием и автономией в выборе книг, они все равно могут чувствовать себя потерянными.

«Некоторые учителя могут подумать: «Я хочу разнообразить литературу», но не знают, что с этим делать», — говорит преподаватель Вики Джейкобс, C.A.S.’80, Ed.D.’86, бывшая учительница английского языка, ушел в отставку этим летом в качестве директора программы педагогического образования школы Эд. «Они должны понимать множество контекстов, включая базовые знания и жизненный опыт, которые они и их ученики привносят в чтение и интерпретацию этих текстов».

Это непонимание могло бы объяснить, почему цветная учительница начальных классов из Вирджинии, которая в прошлом году посещала литературный институт в школе Эда, сообщила, что она обнаружила, что другие учителя в школе, преимущественно белые, не использовали более репрезентативные книги, которые она настояла в школьной библиотеке.

«Ошибочно думать, что книги дают людям инструменты для обучения по книгам, — говорит Доббс. В своей ролевой подготовке учителей она видит, что многие хотят вести беседы о разных книгах, но не знают, как это сделать. «У нас нет доказательств того, что учителя могут закрыть этот пробел самостоятельно».

Мейсон заметила аналогичные опасения среди педагогов, что побудило ее создать два профессиональных обучающих проекта — онлайн-модуль под названием «Обучение культурно-адаптивной литературе» и сопутствующий семинар в кампусе «Развитие культурно-адаптивной литературы». Обе программы, предлагаемые в рамках программы профессионального образования Ed School, сосредоточены на учебных литературных практиках, которые поддерживают и ценят множество идентичностей, присутствующих в классе 21-го века.

Прошлой осенью 51 педагог, в основном преподаватели из США, собрались в кампусе Ed School на выходные, чтобы научиться приносить новые тексты в свои классы. Было много тем для обсуждения, например, как проверять новые книги и разрабатывать разнообразную учебную программу для более предсказуемых тем о соблюдении стандартов. (Common Core не указывает, что нужно читать, и не говорит, как преподавать.)

Рэйчел Шуберт, учитель английского языка в 11-м и 12-м классах средней школы Мартас-Винъярд в штате Массачусетс, посетила семинар, чтобы поучиться у других педагогов, для которых эта работа является приоритетной. В своем разнообразном классе она стремится найти баланс между «классикой» и мультикультурными текстами, такими как «Между миром и мной» Та-Нехиси Коутс и «Тезка » Джумпы Лахири. Тем не менее, она знает многих учителей, которые придерживаются подхода только к классике, настаивая на том, что есть способы преподавать старые книги и с другой точки зрения.

Шуберт считает, что новые книги и методы помогают учащимся решать сложные проблемы и вопросы об идентичности. «Дети, которых я учу, очень жаждут этого опыта. Один из способов достичь их — разнообразить учебную программу», — говорит она. «Как только вы начинаете это делать, это уже не так страшно».

*****

Страх может стать мощным сдерживающим фактором для перемен в классе. Добавляя разнообразные книги и материалы для чтения, Шуберт и Селларс уже знают сложные сценарии — как справиться со стереотипами или неспособностью ответить на вопрос ученика — которые могут отвлечь учителей от работы.

Во многом обучение тому, как понимать и обсуждать различия со студентами, в первую очередь связано с потребностью в разнообразных книгах.

«В нашей стране мы не научились уважительно говорить о различиях, — говорит Мейсон. «И это должно быть основой нашей демократии». Когда вы добавите тот факт, что подготовка учителей не всегда включала в себя работу о расе и идентичности или даже о рассмотрении культурных предположений, становится легко понять, что добавление разнообразных книг в учебную программу может показаться коварной территорией.

Новые книги подвергаются тщательному анализу, даже если они часто содержат те же элементы, что и классика. Например, рассмотрим расистский язык в Гекльберри Финн , или лечение инвалидов в О мышах и людях , или даже сексуальное содержание в Ромео и Джульетта . Но эти книги по-прежнему занимают место в классах по всей стране, в то время как новые книги, такие как The Hate U Give , оспариваются как «антиполицейские» и за ненормативную лексику, употребление наркотиков и сексуальные отсылки, по данным Управления Американской библиотечной ассоциации. Интеллектуальная свобода. Книга также посвящена расовой несправедливости и жестокости полиции и написана чернокожей женщиной.

«Странно, что у нас нет проблем с раздачей школьникам цветных книг, написанных умершими белыми мужчинами, но нас немного тошнит, когда мы даем белым школьникам литературу, написанную афроамериканскими авторами, латиноамериканскими авторами, трансгендерными авторами, Азиатско-американские авторы, — говорит Мейсон. Она предлагает вместо того, чтобы запрещать книги, проводить учащихся через сбалансированный анализ литературы.

Поскольку преподаватели пытаются разнообразить тексты в своих классах, им необходимо вдумчивое намерение при выборе подходящих книг или определении методов преподавания материала. Джейкобс опасается, что без этой четкой цели учителя потеряются в тексте вместе со студентами. Эта цель также помогает защититься от отрицательной реакции, когда вы знаете, почему выбрали ту или иную работу.

«Многие увидят коричневого ребенка на обложке книги и решат, что этого достаточно, — говорит Соэйро. Но это не так. «Мы должны критически взглянуть на деятельность этого ребенка, написавшего книгу, доминирующее повествование в книге. Это требует много работы».

Это работа, которую должны выполнять преподаватели, такие как Соейро и Доббс.

«Если все, что вы читаете, — это одну книгу цветного автора и пять книг в год мертвых белых парней, как это формирует ваши представления о том, как рассказываются истории и о ком они?» — говорит Доббс.

В некотором смысле мы уже знаем. Сегодняшние педагоги и студенты все еще существуют в канонизированном мире, где ценные книги одновременно учат и ограничивают нас.

«Неотъемлемой частью обучения с учетом культурных особенностей является примирение с нашим узким взглядом на литературу, — говорит Селларс. «Сделать наши классы культурно чувствительными может означать введение новых текстов и средств массовой информации, а это означает, что учителя откажутся от своей позиции экспертов. Многие учителя не хотят вводить новый текст или даже преподавать старый текст с другой точки зрения, потому что это не позволяет им полагаться исключительно на предыдущие планы уроков и стратегии обучения».

После того, как ученик Селларса заставил его увидеть свои «слепые пятна», он мог оставить все как прежде. Было бы проще. Но он провел лето, переосмысливая список чтения. В следующем году его восьмиклассники прочитали более новые, менее канонизированные книги: Ultimate X-Men , Persepolis , Black Boy White School и отрывки из The Song of Achilles . Этот опыт переместил Селларса от того, что он описывает как просто разговоры о культурной значимости, к фактическому выполнению работы.

Мейсон считает, что появится новая культура преподавания литературы, по одному успеху в классе за раз, пока мы избавляемся от давнишнего представления о том, что разные книги не стоят времени и внимания учителей.

«Когда учителя узнают о культурных представлениях, из-за которых они с подозрением относятся к включению новой, мультикультурной литературы, а затем узнают, как преподавать книги, это придает им сил и знаний. Затем у них есть пара успехов в классе», — говорит Мейсон. Описывая потенциал этого успеха, который затем приведет к снежному кому среди коллег-учителей, она добавляет: «Другой учитель пытается при их поддержке, и они тоже добиваются успеха, и новая книга начинает становиться частью более широкого репертуара литературы, которой можно поделиться». Когда мы сталкиваемся с книгой из канона, возникает вопрос: «Нужно ли нам снова преподавать эту книгу на эту тему?» Что ж, вот некоторые другие варианты, которые, возможно, стоит попробовать».

Джилл Андерсон — старший создатель цифрового контента в Ed School и ведущая Harvard EdCast.

Чтение и письмо через классику
– Everyday Education

Excellence in Literature поможет вам научить подростков классической литературе и письму, даже если вы не знаете Вирджинию Вулф из «Беовульфа»!

Вы всегда хотели читать Великие Книги? Теперь это ваш шанс! С учебным планом Excellence in Literature вы и ваш ученик сможете получать удовольствие от чтения, понимания и анализа величайшей литературы всех времен. Excellence in Literature представляет собой праздник великой литературы вместе с контекстной информацией, необходимой для полного ее понимания.

Эти сложные самостоятельные курсы знакомят учащихся с полнометражной великой литературой в ее историческом контексте, а также развивают навыки письма и литературного анализа. Английский I и II обеспечивают базовые навыки; English III и IV предлагают хронологический обзор американской и британской литературы, а English V посвящен классике западного мира.

 «Нашла несколько своих любимых книг всех времен. . ».

«Просто как свидетельская записка. . . Я подслушал телефонный разговор [моей дочери] с подругой сегодня утром, и она говорила с подругой о литературе.

Она сказала, что в этом году не особенно ждала литературы, потому что думала, что она будет сухой и скучной, но в этом году обнаружила несколько своих любимых книг всех времен, в том числе Великий Гэтсби (из-за всех символизм), «Эванджелина» (хотя это стихотворение, а она не думала, что любит поэзию) и «Алая буква». Как хорошо, что я могу подслушать!

Хизер М., АР (после прохождения 9 курсов Excellence in Literature’s American Literature с дочерью)

An Honors Track с дополнительным чтением и письмом для каждого курса поощряет подготовку к экзаменам AP или CLEP. Некоторым учащимся, выбравшим этот путь, было разрешено дальнейшее зачисление в колледж на основании пройденного материала. Учащиеся, завершившие пятилетний курс «Превосходство в литературе», могут получить 24-30 часов кредита колледжа посредством тестирования.

Бесплатный пример урока из Введение в литературу с информационным листом и списком книг для печати (PDF).

Формат курса

Литературный формат модуля Excellence in Literature предлагает учащимся возможность подробно познакомиться с некоторыми из величайших писателей и литературных произведений всех времен. На каждом уровне девять четырехнедельных модулей.
Учебный материал и письменные задания для каждого модуля сосредоточены вокруг полноформатного основного текста — романа, пьесы или стихотворения — выбранного с учетом его значимости для изучаемого литературного периода.

Разумное количество контекстных работ, включая поэзию, краткие биографии, искусство, музыку, видео и онлайн-ресурсы, выбираются для лучшего понимания учащимся основного текста, его автора и литературного периода, в который он был создан.

Недельный график заданий делает упор на аналитическое эссе, что дает возможность усовершенствовать стандартный процесс написания: планирование, набросок и редактирование. Более короткие задания в различных формах завершат каждый модуль.

Учебная программа «Превосходство в литературе» подходит для мальчиков

«Я использовал EiL Introduction to Literature со своим младшим сыном, и нам обоим это понравилось! школьник. Самое привлекательное в программе «Превосходство в литературе»… это то, что многие из выбранных вами литературных произведений интересны мальчикам. найти сильную литературную программу, содержащую классические произведения, которые были бы интересны мальчикам / молодым мужчинам EiL отвечает этому очень важному требованию в нашем доме, и я хватаюсь за возможность сообщить другим мамам, что вы создали отличный источник литературных исследований. Я очень рад рекомендовать вашу продукцию при каждом удобном случае. Большое вам спасибо!»
Уитни из Мандевиля, штат Луизиана, по электронной почте

Что особенного в программе повышения квалификации по литературе?

• Тщательно подобранные замечательные книги повышают культурную грамотность.
• Самостоятельные курсы поощряют самостоятельное обучение.
• Обучение в колледже помогает подготовить студентов к обучению в университете.
• Недельные планы уроков позволяют легко понять, что и когда делать.
• Девять четырехнедельных модулей на каждом уровне.

Программа

• Honors Option предоставляет мотивированным учащимся возможность получить более высокий балл или кредит колледжа.
• Рубрика оценки упрощает выставление оценок.
• Тщательно разработанные отчеты об оценке в конце семестра предоставляют подробный снимок прогресса.
• Контекстное чтение обеспечивает глубокое понимание литературы в ее историческом и художественном контексте.

Бесплатный образец урока и список книг для печати (PDF).

Учащиеся знакомятся с книгами, которые они никогда не забудут

Я подумал, что вы хотели бы знать, что моя дочь сказала об EIL, когда мы говорили об учебной программе в этом году (прошлый год был нашим первым годом в EIL3). Она сказала мне, что EIL ей нравится намного больше, чем наша предыдущая учебная программа.

Когда я спросил ее «Почему?» она сказала мне, что может наслаждаться книгами гораздо больше. Она сказала, что это нелегко, но это действительно заставляет ее серьезно задуматься и попытаться понять о книгах гораздо больше, чем раньше.

Ей также нравятся контекстные ресурсы, потому что они «интересны, и я многому у них учусь». Она сказала, что удивлена, что ей это так нравится, несмотря на то, что это тяжелая работа! Поверьте мне, это о чем-то говорит от нее! 🙂

P.G. по электронной почте (ей принадлежит The Complete Curriculum — все пять уровней в папке)

Обзоры передового опыта в литературе

Есть и другие, но вот пара особенно информативных.

Кэти Даффи: «Учащиеся, окончившие любой из этих курсов, должны намного опережать большинство своих сверстников в своей способности читать и анализировать литературу на сложном уровне. Сложные письменные задания также обещают развить навыки сочинения учащихся до высокого уровня». (Читайте весь обзор на сайте Cathy Duffy Reviews.)

Дебра Бринкман: ​​ В Footprints in the Butter, Дебра предлагает подробное описание того, как она использует Introduction to Literature (английский I в учебной программе Excellence in Literature) с сыном, у которого были проблемы с письмом. Ее заключение? «Я думаю, что превосходство в литературе более чем удивительно для способного, продвинутого старшеклассника. Я думаю, что это невероятно для среднего студента. И я думаю, что с некоторой корректировкой это может быть полезно для студента, у которого проблемы со словесностью».

Эндрю Пудева из IEW : В коротком видео Эндрю рассказывает о некоторых основных особенностях учебной программы Excellence in Literature.

Награды

• С 2017 года мы ежегодно получаем награду от журнала «Practical Homeschooling»
• «Превосходство в литературе» получило награду «Голубая лента» от The Old Schoolhouse.
• Награжден лучшим продуктом средней школы и любимым продуктом колледжа или подготовки к колледжу 2011–2012 годов от The Old Schoolhouse Review Crew

Ничто так не передает дух эпохи, как великая литература. Эти книги, выдержавшие испытание временем, позволяют читателям вкратце рассказать о жизни другого человека и извлечь уроки из его или ее успехов или неудач. Учащиеся, изучающие литературу в контексте, развивают прочную основу в языковых и гуманитарных науках и хорошо подготовлены к борьбе с важными идеями, с которыми они столкнутся на протяжении всей жизни.

Нам нравится ваша программа!! Мои дети посещают домашнее обучение с частным репетитором, который широко использовал вашу серию с тремя из четырех своих детей, плюс двумя моими. У нее двое в колледже, и они отметили, что никогда бы не были готовы ко всем письменным требованиям колледжа, если бы не эта программа.

Спасибо. . .
Джо из Лексингтона, Кентукки, по электронной почте

Курс повышения квалификации по литературе: Английский для старших классов для домашних школ, частных школ, чартерных школ и нетрадиционных учащихся во всем мире.

«Я действительно ценю учебную программу. Мало того, что это удивительно легко понять и следовать, я ценю ваш выбор литературы, И я чувствую, что моя дочь будет хорошо подготовлена ​​ко всему, что ей нужно будет написать на уровне колледжа через пару лет. СПАСИБО за доступность этого ресурса! Я также рекомендовала его нескольким другим мамам, обучающимся на дому».

От Бетси, мамы, обучающейся на дому, с техническим писательским образованием, которая имеет двойную специальность в колледже по английскому языку с акцентом на письмо и Библию со второстепенным по истории. учебных ресурсов по литературе и письму.

• Самостоятельный

• Неделя за неделей Планы уроков
• Классическая литература — На основе
• Подготовка к колледжу араторий, с дополнительным курсом с отличием
• Заработайте один полный кредит по английскому языку  через каждое учебное пособие

Бесплатный образец урока и список книг для печати (PDF).

Описательный обзор содержания учебного пособия

• Статья: Рейтинг Excellence in Lit
• Статья: Как я выбирал лучшие книги по литературе (откроется в новом окне)
• Статья: Превосходство в литературном мировоззрении
• Статья: Как использовать превосходство в литературе (недельный обзор)
• Статья: Есть ли пособие для учителей по литературе? (откроется на ресурсном сайте EIL)

Статья

• : Почему EIL включает онлайн-ресурсы
• Статья: Вариант с отличием для EIL
• Статья: Печатная или электронная книга для изучения литературы?
• Статья: Как использовать превосходство в литературе
• Статья: Использование мастерства в литературе в кооперативе (откроется в блоге Doing What Matters)
• Превосходство в литературе FAQ
• Обзор Кэти Даффи
• Обновления ссылок для каждого модуля
• Ссылки на рекомендуемые книжные издания для каждого уровня

Excellence in Literature поможет вам научить подростков классической литературе и письму, даже если вы не знаете Вирджинию Вулф из «Беовульфа»!

Нажмите на заголовок ниже, чтобы просмотреть подробное описание учебного пособия.

Введение в литературу (английский 1) 
Литература и композиция (английский 2)
Американская литература (английский 3)
Британская литература (английский 4)
Всемирная литература (английский 5)
908170 The Writing for Grades and Curriculum: The Writing for Grades and Curriculum 12
Справочник для писателей

 

 

 

Почему книги по английской школьной программе до сих пор находятся в руках белых натуралов? | Джеффри Боакье

За 15 лет преподавания английского языка сотням детей в разных частях Англии в программе каждой школы, в которой я оказался, есть четыре книги без исключения: «О мышах и людях» Джона Стейнбека, «Животные». «Ферма» Джорджа Оруэлла, «Звонок инспектора» Дж. Б. Пристли и «Рядовой Миролюбивый» Майкла Морпурго.

Фотография: Сара Ли/The Guardian

Каждый из них был хорошо известной классикой и многолетним фаворитом на протяжении десятилетий. Но если вам каким-то образом удалось их пропустить, вот краткое изложение. О мышах и мужчинах: дружба эпохи депрессии, натянутая миром токсичной мужественности. Скотный двор: политическое предупреждение, в котором ферма становится аллегорией русской революции. Звонок инспектора: британская семья из высшего сословия борется с элементарной моралью, когда женщина из рабочего класса объявляется мертвой. Рядовой Мирный: два брата покидают сельскую идиллию, чтобы столкнуться с ужасами фронта Первой мировой войны.

Понятно, почему эти книги продолжают появляться. Они говорят о сочувствии и человечности, а также о вызове грубой власти, навязанной сверху. У них либеральный уклон, который более или менее ставит их на правильную сторону истории. Но они также предполагают нарративы по умолчанию, которые исходят из идеологий настолько широких, что мы не можем легко увидеть их края, причем мужественность по умолчанию и белизна по умолчанию являются двумя из самых больших. Мы не можем игнорировать тот факт, что эти книги были написаны в те моменты истории, когда социальные нарративы в основном ограничивались точками зрения белых гетеросексуалов.

Как чернокожий писатель, преподававший учебную программу для белых, а теперь размышляющий над глубокими вопросами системы образования в целом (например: почему я нахожусь в таком меньшинстве, как черный учитель английского языка? И что можно сделать, чтобы решить структурный расизм в британских школах?), люди любят спрашивать меня, что я предпочел бы вместо этого включить в программу обучения английскому языку. Если образование нуждается в встряхивании, если оно пропитано историческими предубеждениями, неоспоримыми идеологиями и многовековыми слепыми пятнами, то что должно заменить заезженную классику, которой многие учителя учились сами?

Фотография: flab/Alamy

Это справедливый вопрос. После всплеска Black Lives Matter в 2020 году разговоры о так называемой деколонизации учебной программы набирают обороты. Это широкое стремление — увидеть, как учебная программа, рожденная из имперского прошлого Британии, освобождается от ее колониальных оков. Истории, которые мы выбираем для рассказа, играют центральную роль в достижении этой цели, и когда дело доходит до выбора учебной программы, случайностей не бывает. Четыре текста, которые я упомянул, сохранились, потому что они рассказывают о нарративах, которые прочно вошли в британское понимание мира. Они исходят от давно признанных авторитетов (мужских и белых), которые со временем стали стандартными. И, что особенно важно, они не говорят об огромном разнообразии жизненного опыта, который действительно создает Британию. Все эти колонии, все эти рассказы о мигрантах, все это сопротивление и стойкость перед лицом имперского контроля. Что характерно, «О мышах и людях» — это один из текстов, который Майкл Гоув пытался удалить в 2014 году, когда он был министром образования, на том основании, что он был американским и, следовательно, недостаточно английским для британских школ.

Из всех текстов, которые я преподал, «О мышах и людях» — самый противоречивый. Наряду со всей присущей женоненавистничеством и ядовитой мужественностью, описание в ней единственного чернокожего персонажа, Крукса (изображенного как трагическая жертва расистской дискриминации), является источником продолжающихся споров об эффективности этой книги для решения расовых дискуссий в 21-м веке. век. Особенно проблематичным является тот факт, что преподавание этой книги требует, чтобы классы были полны детей, чтобы произнести слово на букву «Н», оставляя учителя перед загадкой, как справиться с неизбежными последствиями. Я часто был там единственным черным учителем в школе, и это было в тягость. Мне пришлось быстро, на ходу, думать о том, как не допустить, чтобы урок превратился в хаос. Затем мне пришлось долго думать о том, что нужно включить в учебную программу, чтобы в первую очередь повысить расовую грамотность.

Фотография: Costa Book Awards/PA

Соблазнительно думать, что так называемый канон можно легко обновить, сметая старые тексты и заменяя их чем-то более свежим, современным или актуальным. Но реальность такова, что мы вступаем в разговоры, которые крутятся и меняются в темпе, за которым часто трудно уследить. В 2007 году, когда я начал учиться на учителя, не велось тонких разговоров об областях политики идентичности и социальной справедливости, которые сейчас доминируют в публичном дискурсе. Любая учебная программа, которая может даже надеяться быть полезной в этих новых контекстах, должна быть адаптивной, гибкой, отзывчивой и любопытной.

Когда вы придете к такому заключению, вопрос о том, что входит в учебную программу, будет меньше касаться соблюдения незыблемого канона книг, а больше будет касаться того, как вы доносите свои основные ценности. Вот несколько примеров: я добился огромного успеха в обучении благополучию с помощью «Чудо» Р. Дж. Паласио, а также ремейка «Каратэ-пацана» 2010 года с Джейденом Смитом в главной роли. Я исследовал мужественность и национализм, исследуя путешествие Англии на Евро-2020. Не так давно я прочитал университетскую лекцию по критической теории рас через призму «Грязных танцев». А совсем недавно я обнаружил, что книга Манджита Манна «Переправа», номинированная на премию Джхалака, может дать глубокое понимание современных кризисов с беженцами.

Так какой должен быть в учебной программе? Ну, это зависит от того, кого учат, и от дебатов, происходящих в окружающем их мире. Это должно включать политику идентичности и социальную справедливость, а также устойчивость и геополитику. В этих ключевых областях учебная программа должна стремиться расширить перспективы, поставить в центр маргинальные нарративы и принять истины прошлого, какими бы неприятными эти истины ни казались.

Это работа, которую должны выполнять педагоги; освобождая себя, освобождая наших учеников и, в конечном счете, позволяя учебной программе дышать новой жизнью.

Джеффри Боакье — писатель. Его новая книга I Heard What You Said выйдет 9 июня

У вас есть мнение по вопросам, поднятым в этой статье? Если вы хотите отправить письмо объемом до 300 слов, которое будет рассмотрено для публикации, отправьте его нам по адресу [email protected]

Классические литературные произведения все еще имеют место в современных классах | Учительская сеть

При знакомстве с литературой в новом классе я задаю два вопроса: «Зачем мы ее изучаем и чему мы можем научиться из нее?» Теперь, если вы учитель, вы должны знать, что это не всегда гладкая поездка до конечного пункта назначения, которая является частью веселья, но ответ, к которому мы обычно приходим, хотя и с включенной спутниковой навигацией учителя, таков: что через литературу мы можем посетить культуры, которые мы не можем испытать сами. Из нашего чтения мы можем начать понимать, каково было жить в определенное время, в определенных условиях, в разных частях мира. Но самое приятное то, что мы можем делать все это, оттачивая столь необходимые и желаемые навыки критического мышления.

И в том-то и дело, что изучение литературы в современном классе сегодня, пожалуй, даже более актуально, чем когда-либо.
Итак, еще в сентябре, когда «Тайный учитель» сообщил, что монолог Алана Беннета «Крекер под диваном» должен быть заменен в учебной программе эпизодом «Ватерлоо-роуд», вполне можно себе представить, что учителя английского языка застыли с перьями в воздухе, готовые защищать совокупность работ, сформировавших современный мир, до самой смерти. Ну, по крайней мере, в учительскую и на дискуссионные форумы.

Одна из причин узурпации великого британского классика в пользу более молодой модели заключалась в том, что студенты просто не могли заниматься предметом. В наши дни их вообще называют сливочными крекерами? В то время, когда общая цель тех, кто занимается образованием, и, безусловно, большинства из нас, состоит в том, чтобы подготовить учеников к миру, который развивается со скоростью оптоволокна, роль литературы и ее значение в подготовке наших учеников к будущему возросли. никогда не был более подходящим.

Но в чем польза от обучения молодежи литературе в наши дни?

С лингвистической точки зрения изучение классической литературы западного канона (Шекспира, Диккенса, Оруэлла и т. д.) дает изучающим английский язык возможность понимать, анализировать и оценивать язык, совершенно отличный от их собственного. Структуры, тенденции в пунктуации и в том, как мы говорим, развивались на протяжении веков, и знание этих изменений действительно помогает нам лучше понимать язык в его нынешнем контексте.
Если бы мы не читали и не изучали тексты из прошлого, а смотрели бы только на список бестселлеров, как бы мы узнали об этой эволюции? По моему опыту, творческие способности учеников достигают небывалых высот, когда они могут смешивать определенные структуры и стили со своим собственным письмом, чтобы придать достоверность персонажу, истории и обстановке.
Одной из проблем, с которыми сталкиваются учителя, является необходимость вывести учащихся за пределы их зоны комфорта, но при этом мы бросаем вызов их мышлению и укрепляем их уверенность в том, что они станут еще более опытными в использовании своего родного языка. Или, как могла бы сказать CBI (Конфедерация британской промышленности), мы даем им необходимые навыки для реального мира.

Изучение литературы приносит больше пользы. Понимание истории через опыт персонажа позволяет нам почувствовать, на что это могло быть похоже, и помогает нам рассмотреть влияние событий, значительных или нет, на обычных людей. Получение широкого взгляда на общество глазами другого способствует пониманию, терпимости и сочувствию, и ценность этих способностей нельзя недооценивать в современном мире.

Понимание прошлого, как мы надеемся, не позволит нам повторить ошибки наших предшественников, но, более того, поможет нам понять, как со временем изменилось отношение. Это, в свою очередь, способствует более глубокому пониманию того, почему мы такие, какие мы есть сегодня.

В то время как мы должны защищать преподавание классической литературы или рисковать лишить нашу молодежь богатства знаний, удовольствия и чувства наследия и истории, которые можно получить от нашей классики, мы также должны быть открыты для идеи, что более современные тексты, различных названий и форматов, также занимают достойное место в учебной программе.

Любой текст, если его хорошо преподать, будет интересен на том или ином уровне.
Несколько лет назад я получил открытку с благодарностью от ученицы в конце ее школьной карьеры, но в ней не было обычной благодарности за помощь в прохождении курса или сдаче экзамена. Он просто гласил: «Спасибо, что познакомил меня с прекрасной литературой — я так многому научился из нее». И этого золотого момента достаточно, чтобы убедить меня в том, что великая литература любого времени — это то, на что должна иметь право вся наша молодежь. В этом-то и дело.

Салли Ло — главный преподаватель английского языка в колледже Марр в Труне, Шотландия, и член группы консультантов сети учителей Guardian.

Посмотреть ресурс Салли о «Подменыше» Робина Дженкинса можно здесь.

Этот контент предоставлен вам компанией Guardian Professional. Зарегистрируйтесь в сети учителей Guardian, чтобы получить доступ к более чем 100 000 страниц учебных материалов и присоединиться к нашему растущему сообществу.

Ищете свою следующую роль? Посетите наш сайт вакансий Guardian для школ, чтобы узнать о тысячах последних вакансий в сфере преподавания, руководства и поддержки

Учебная программа по английскому языку для старших классов

Посмотрите наши демонстрации уроков!

Для получения диплома требуется четыре года обучения словесности в старшей школе, и они обычно сосредоточены на навыках критического чтения и письма на первом и втором курсе, а затем на литературе на младшем и старшем курсах. Эффективная учебная программа по языковым искусствам для всех классов средней школы объединяет такие дисциплины, как аудирование и разговорная речь, изучение языка, чтение и литература, а также исследования и сочинение.

При выборе учебной программы по английскому языку для старших классов вам следует сосредоточиться на поиске программы, которая является академически строгой, всеобъемлющей по своему охвату и дополняет стиль обучения вашего ребенка. Вы хотите быть уверены, что ваш старшеклассник закончит среднюю школу, имея базовые навыки чтения и письма, которые подготовят его к курсовой работе на уровне колледжа.

На этой странице мы поможем вам, предоставив обзор курсов английского языка в старших классах по классам и указав, как Time4Learning может стать идеальной программой для ваших старшеклассников. Узнайте больше о:

• Учебная программа по языкознанию для 9-го класса
• Учебная программа по языкознанию для 10-го класса
• Учебная программа по словесности для 11-го класса
• Учебная программа по словесности для 12-го класса
• Почему стоит выбрать учебную программу Time4Learning по языковым искусствам для старших классов?

Учебная программа по языкознанию для 9-го класса

Помимо повторения концепций английской словесности, изученных в средней школе, обучение словесности в девятом классе закладывает основу для успешного письма и анализа литературы в старших классах. Учащиеся будут читать отрывки из различных источников, а также набрасывать, пересматривать и редактировать свои собственные тексты.

При выборе учебной программы по словесности для первого года обучения в старшей школе ищите программу, которая отражает подход к обучению 21 века. Он должен включать в себя методы и инструменты, которые делают языковые искусства актуальными для поколения Z, готовя их к успеху в современном колледже и карьере. Time4Learning использует передовые технологии для создания ориентированного на учащихся опыта обучения чтению, письму и грамматике.

Некоторые из целей, к которым будет стремиться ваш 9-классник, изучающий словесность, включают:

• Чтение и понимание все более сложных текстов, формирующих знания по истории, естественным наукам и другим предметам.
• Достижение четкого понимания образного языка, формы и перспективы.
• Развитие и поддержка идей конкретными примерами и цитирование информации из надежных источников.
• Понимание и применение правил грамматики при написании (местоимение-антецедент, апострофы и т. д.).

Узнайте больше о наших 9Учебная программа по словесности для 1-го класса.

Учебная программа по языкознанию для 10-го класса

В 10-х классах ученики столкнутся с разнообразными богатыми текстами, которые вовлекут учащихся в литературный анализ как художественной, так и документальной литературы. Читая все более сложные тексты, десятиклассники будут демонстрировать все более глубокое понимание всех аспектов использования языка, от лексики и синтаксиса до развития и организации идей, используя грамматически правильное письмо.

Курс английского языка для второкурсников

Time4Learning укрепляет литературный анализ и навыки двадцать первого века с превосходными произведениями литературы и литературной документальной литературы, прикладными электронными ресурсами и образовательными интерактивными материалами. Полностью онлайн-программу можно настроить в соответствии с потребностями любой семьи, независимо от того, ищут ли они комплексную учебную программу на дому или просто доступное решение для репетиторства.

Некоторые из целей, к которым будет стремиться ваш десятиклассник, изучающий словесность, включают:

• Определение центральной мысли и цели текста.
• Сравнение и противопоставление того, как язык поддерживает цель автора в двух разных жанрах.
• Подтверждение претензии с указанием причин и доказательств в аргументированном эссе.
• Исправление типичных ошибок в предложениях.

Узнайте больше о нашей учебной программе по словесности для 10-го класса.

Учебная программа по словесности для 11-го класса

В 11-м классе учащиеся будут взаимодействовать со всеми аспектами языковых искусств: чтением, письмом, разговорной речью, аудированием и языком, чтобы освоить стандарты английского языка и подготовиться к поступлению в колледж и за его пределами. Учащиеся могут вдумчиво оценивать различные литературные тексты, расширять свой словарный запас за счет стратегий чтения и корневых слов, а также писать для различных аудиторий и целей.

Наша учебная программа по словесности для 11-го класса посвящена обширному изучению американской литературы. Учащиеся будут заниматься литературным анализом и выводной оценкой различных текстов с разными голосами и опытом. Уроки побудят учащихся укрепить свои навыки устной речи и создать творческое, связное письмо.

Некоторые из целей, к которым будет стремиться ваш одиннадцатиклассник, изучающий словесность, включают:

• Продемонстрировать знание основных произведений американской литературы
• Анализ основных произведений американской научной литературы и оценка их структуры и аргументации
• Научитесь использовать стандартный английский язык на различных уроках грамматики

Узнайте больше о нашей учебной программе по словесности для 11-го класса.

Учебная программа по словесности для 12-го класса

В старших классах учащиеся будут читать художественную литературу, поэзию, драму и описательную документальную литературу, овладевать пониманием, использовать доказательства для проведения углубленного литературного анализа, изучать и критиковать то, как авторы развивают идеи в различных жанрах, и синтезировать идеи в различных жанрах. тексты. Учебная программа по английскому языку для 12-го класса должна подготовить учащихся к курсам английского языка на уровне колледжа.

Выбирая лучшую учебную программу по английскому языку для своего 12-классника, вам следует обратить внимание на ту, которая обеспечит подготовку к поступлению в колледж и будущей карьере. Time4Learning предлагает строгие интерактивные курсы, которые позволяют учащимся сосредоточиться на содержании, которое им необходимо изучить, и в то же время развивают продвинутое критическое мышление и аналитические навыки, которые им понадобятся в послешкольном образовании.

Некоторые из целей, к которым будет стремиться ваш двенадцатиклассник, изучающий словесность, включают:

• Расширение словарного запаса посредством изучения греческих и латинских корней.
• Сравнение и противопоставление того, как развивалась британская литература в историческом контексте.
• Способность критически анализировать свои собственные записи, а также записи других.
• Анализ образного языка, словесных отношений и нюансов значений слов.

Узнайте больше о нашей учебной программе по словесности для 12-го класса.

Почему стоит выбрать учебную программу Time4Learning по языковым искусствам для старших классов?

Динамичная учебная программа Time4Learning по языковым искусствам для старшей школы для домашнего обучения помогает учащимся достичь своих целей и задач, предоставляя им самые современные доступные образовательные инструменты. Семьи используют его по-разному, в зависимости от своих потребностей: как учебную программу для полного дня, как инструмент послешкольного обучения или как летнюю программу обучения. Преподавание словесности в старшей школе не должно вызывать стресса; Time4Learning — ваш партнер в успехе вашего ученика в изучении английского языка.

Ниже приведены лишь некоторые из причин, по которым наша учебная программа так популярна среди семей, которые ищут программу обучения английскому языку в старших классах.

Полная учебная программа Полностью онлайновая программа позволяет учащимся обучаться дома на ходу, а также означает отсутствие необходимости в учебниках, загрузках или установке. Курсы , основанные на стандартах, помогают старшеклассникам подготовиться к вступительным экзаменам в колледж, таким как SAT/ACT. Все языковые занятия в старшей школе включают скрытые субтитры, чтобы помочь учащимся с различиями в обучении. Родительский доступ к инструментам планировщика, оценивания и ведения записей помогает организовать домашнее обучение, предоставляя при этом документацию для портфолио колледжа.

В качестве дополнения Программу можно использовать для заполнения пробелов в предыдущих классах или улучшения навыков, чтобы помочь подготовиться к экзаменам и/или успехам в колледже/карьере. Доступ 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, поэтому учащиеся могут начать обучение в любое время, днем ​​или вечером, что идеально подходит для использования после школы или летом. Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт