Лукерья Ильяшенко: У меня довольно приятный тембр, но ничего выдающегося

Вечерняя Москва

08 апреля, 16:33

Новый фильм «Ноль» скоро увидят зрители канала НТВ. Главную роль в двухсерийной картине сыграла актриса Лукерья Ильяшенко. Об этой работе она рассказала «Вечерке».

© Вечерняя Москва

В фильмографии актрисы — роли роковых красоток в сериалах «Сладкая жизнь», «Высокие ставки», «Налет», «Измены»… Вскоре мы увидим Лукерью Ильяшенко в криминальной драме «Ноль».

Видео дня

— В этом телефильме у вас роль мошенницы. Преступников играть интереснее, чем положительных персонажей?

— Интереснее. Во-первых, у меня внешность агрессивная, и я подхожу для таких ролей. А во-вторых, у таких героев характеры парадоксальнее.

— В жизни вы вовсе не выглядите агрессивной, эксцентричной. Это что, мастерство перевоплощения?

— Я в жизни совершенно классный человек (смеется). Никакая я не злюка и не веду себя как мои героини. Но я не очень верю в термин «перевоплощение». Правда в том, что любой артист использует свой жизненный опыт, какие-то прожитые им ситуации для того, чтобы сыграть ту или иную сцену. А перевоплощение — это что-то такое… на грани сумасшествия, пожалуй. А я нормальный человек.

— Если вернуться к «Изменам» и «Сладкой жизни», какой из проектов вам дороже?

— «Сладкая жизнь» — это сериал, который всему составу обеспечил дальнейшую актерскую судьбу, дал мощный толчок. До этого мы никому не были нужны. Меня стали узнавать после «Сладкой жизни». Я думаю, что это везение. Нужно напороться на один хороший успешный проект, и тебя вместе с ним затягивает в пучину известности.

— В сериале «Налет», где вы снимались, собран блестящий актерский ансамбль — Владимир Машков, Александр Паль, Денис Шведов… Машков — несомненный мэтр и гуру. Как вам с ним работалось, коленки не тряслись?

— Так случилось, что моя первая сцена с Владимиром Львовичем была целовальная. Это был адовый кошмар! Меня трясло, я дергалась, ни слова не могла сказать. Мне было так страшно! Но более профессионального человека, чем Машков, я не знаю. Всегда работает на полную катушку. Я уже молчу о том, что на площадке был отдельный фургончик — его тренажерный зал. В обед, когда все ели, Владимир Львович шел заниматься фитнесом. И еще он добрейший человек, совершенно не капризный, со всеми приветлив.

— Александр Паль проверял на прочность ваше чувство юмора на съемочной площадке?

— На Шурика смотришь, и уже хочется смеяться. У нас в «Налете» такие сцены серьезные — спасаем мир, счет идет на секунды. А Шурик, яркий комедийный артист — с серьезным выражением лица. Ты играешь и думаешь: «Господи, хоть бы не захохотать!» Но с хорошими артистами так легко работать. Говорят, что талант заразен, и это правда.

— Вы профессионально занимались балетом. Дети, которые выносят этот тяжелый труд, — просто «суперлюди»…

— Да, в классическом балете обычно у всех все в порядке с силой воли. У меня рано умер папа… И, чтобы я не болталась на улице, мама отдала меня в балет. Конечно, все девочки мечтали быть балеринами. Но мечтали ровно до того момента, пока не начинается гимнастика и тебя начинают «тянуть»… Все говорят: «Ой, заниматься балетом полезно». Совсем не полезно. Убитые суставы, страдания. Лично для меня всегда самый большой стимул к саморазвитию — это собственный успех. Когда начинает получаться, тут же появляется азарт. То же самое с актерством. Как только у тебя начинает получаться, ты находишь в себе силы двигаться дальше, потому что видишь перспективу.

— И все-таки вы стали актрисой, а не балериной.

— Я никогда не хотела быть актрисой. Более того, все мои однокурсницы после окончания балетной школы пошли поступать в театральное училище. Я говорю: «Девчонки, вы что, сдурели? Все, что умеют актеры, — просто кривить лица. Ни на шпагат не могут сесть, ни 32 фуэте сделать. Кому это вообще надо?» Я танцевала в классической труппе. Потом меня взяли в мюзикл, где я еще и пела. Проработала четыре сезона и поняла: певица из меня не вышла. У меня довольно приятный тембр, но ничего выдающегося. Всегда нужно адекватно себя оценивать. Меня после окончания балетного училища пытались пристроить в ГИТИС на балетмейстерский факультет. Девушки туда приезжали из Вагановского училища, из МАХУ. И тут я со своей очень средненькой балетной школой. И я на третий тур не пошла, потому что поняла, что занимаю чье-то место. Там были люди куда талантливее меня.

— У вас красивое и редкое имя. Как вам с ним жилось в детстве?

— Меня мама назвала так в честь прабабушки. Но своей дочери я бы не дала такое имя. Креатив родителей детям дорого обходится: все детство я была Клушей-Грушей. Как тебя зовут, девочка? Что?! Как?! Меня по десять раз переспрашивали. Это дико некомфортно. Я до 14 лет хотела переименоваться в Оксану. Потом придумала себе сокращенное Лу, потому что Луша вызывает смех, Лукерья — очень тяжело. Сколько времени прошло, пока я наконец смирилась с этим именем! Это хорошо, что я сейчас актриса. Но я ведь могла бы быть бухгалтером. Понимаете?

— Где ваши поклонники увидят вас в ближайшее время?

— Мы сняли пилот «Аванпоста» для канала ТВ-3. А еще скоро начнутся съемки сериала «Поселенцы» для НТВ.

Люди, Александр Паль, Лукерья Ильяшенко, Владимир Машков, Денис Шведов, НТВ

Вечерняя Москва: главные новости

• Проще, чем кажется: как заменить водительское удостоверение

• Путин поздравил с Днем Победы лидеров всех стран СНГ, кроме Молдавии, Грузии и Украины

• «Коммерсантъ»: Фонды российских акций принесли наибольший доход в апреле

Версавии и Пересветы: в Ленобласти подсчитали новорожденных

Скопировать код вставки

В непростом 2020 в 47 регионе рождаемость практически не упала. На свет появились 13.414 детей. Мальчиков чуть больше, чем девочек: 7024 против 6390.

Самыми популярными именами стали Артем и Александр, у девочек на первой строчке София. Также популярностью пользовались Михаил, Максим, Иван и Матвей, у девочек — Алиса, Виктория, Мария и Анастасия. Среди редких имен, которыми родители наградили своих чад, Агнесса, Вирсавия, Милослава и Лукерья, а также Еремей, Пересвет и Ратибор. 

Еще 10 лет назад имя Милана было чем-то непривычным. Сейчас оно четвертое по популярности среди женских имен новорожденных, например, в Тихвинском районе

Мы идем в многодетную семью, живущую на границе Петербурга и области. Перечислю имена: Данте, Мирабелла, Камилла, Неолита, Лилиана и Аэлита. Узнаем, как живется детям с редкими именами. 

По вечерам у семьи Замираловых концерты: Данте, старший из детей, играет на пианино и контрабасе. Его внимательно слушают младшие со столь же необычными именами.

Первый ребенок наш – это Данте, я увлекался итальянской литературой. И это было мое первое имя – Данте. А второе – Мирабелла – это уже супруга придумала. А дальше мы уже не могли называть других Светой и Машей.

Александр Замиралов, отец семейства

Данте друзья называют Даней, Неолиту – Нелли, а Мирабеллу сокращают до Миры.  

И при крещении у них по русской традиции другие имена. У Камиллы — Капитолина, у Мирабеллы — Митрадора, у Данте — Даниил, мы же в России живем, а не в Италии.

Александр Замиралов, отец семейства

А это уже по три имени у одного человека. 

У меня только одно имя – Камилла – и большое и маленькое. 

— Неолита, а тебя часто называют Нелли, тебе больше что нравится, полное или сокращенное? 

— Полное, потому что я уже привыкла, что меня так называют.

Камилла и Неолита Замираловы

Нет, нам вообще не доставляют имена неудобства. Все в школе, садике привыкли, что нас так зовут необычно. И мы все наравне. Если вас назвали необычным или немного странным именем, это не значит, что вы должны этого стесняться, это наоборот, очень здорово.

Мирабелла Замиралова

Каждый из 6 детей любит свое имя, потому что знает, называли с любовью. А еще это память о маме, она умерла после рождения младшей Аэлиты. Главе семейства помогает лишь бабушка. У большой семьи большие планы.

Вот сейчас приезжает его крестный из Италии, Владимир Любимов, и мы начинаем производство детского контента. Он профессиональный художник, будет обучать детей рисунку, плюс параллельно у нас есть музыкальная история.

Александр Замиралов, отец семейства

Ленинградская область богата на интересные имена. Есть даже двойные и тройные. Например, Джинь-Хан-Филипп, Янтар-Лиам, Мира-Анна, Анастасия-Дарина и Дина-Жасмина. Необычные имена — отнюдь не современное веяние. В Кингиссеппе, например, живет взрослая Фиалка Богословская и занимается благотворительностью. 

Если вспомнить советские имена: Сталинина, Догнат и Перегнат, Октябрина. И жили хорошо, ведь как корабль назовешь, так и поплывет. 

Я как психолог, сталкиваюсь с тем, что дети хотят менять свои имена, когда взрослеют. И могут в паспорте эту замену в осознанном возрсте сделать, потому что такое имя им неудобно оказывается. Это сейчас распространенная ситуация среди детей, которых при рождении наградили такой экзотикой.

Оксана Защиринская, психолог, доктор психологических наук

Самыми редкими именами стали в 2020-м году среди девочек Агнесса, Лукерия, Версалия, Ярослава, среди мальчиков такие имена как Еремей, Яков, Пересвет и Ратибор

Среди районов по рождаемости лидером у нас является Всеволожский район. Там в 2020 зарегистрировано 3544 рождения.

Юлия Гридицкая, заместитель начальника управления ЗАГСа Ленинградской области

Студент Антон Чехов

Сначала погода была хорошая и безветренная. Закричали дрозды, а в болотах рядом жалобно гудела какая-то живность, с таким звуком, как дуло в пустую бутылку. Мимо пролетел бекас, и направленный в него выстрел весело отозвался эхом в весеннем воздухе. Но когда в лесу стало темнеть, с востока подул непрошенный пронизывающий ветер, и все погрузилось в тишину. Ледяные иголки тянулись по лужам, и в лесу было безрадостно, далеко и одиноко. Было дуновение зимы.

Иван Великопольский, сын дьячка, воспитанник духовной академии, возвращался домой по тропинке через заливные луга после стрелковой экспедиции. Его пальцы онемели, а лицо обожгло ветром. Ему казалось, что этот внезапный приступ холода нарушил порядок и гармонию вещей, что самой природе стало не по себе, и оттого вечерние тени сгущались быстрее, чем обыкновенно. Кругом было пустынно и как-то особенно мрачно. Единственный свет горел на вдовьих огородах у реки; деревня, верст за три, и все, что было вдали, со всех сторон погрузилось в холодные вечерние туманы. Студент вспомнил, что, когда он выходил из дома, его мать сидела босиком на полу в сенях и чистила самовар, а отец лежал на печи и кашлял. Поскольку была Страстная пятница, ничего не было приготовлено, и студент ужасно проголодался. И теперь, содрогнувшись от холода, он подумал о тех же ветрах, что дули и при Рюрике, и при Иване Грозном, и при Петре Великом — при них была точно такая же отчаянная нищета и голод, те же соломенные крыши с дырявыми крышами. их, невежество, нищета, такое же запустение кругом, та же тьма, то же чувство угнетенности — все это было, было и будет, и прошедшее тысячелетие не сделает жизнь лучше. И ему не хотелось идти домой.

Аристарх Лентулов, Закат на Волге , масло, 1928

Овощные участки назывались «вдовьими», потому что их содержали две вдовы, мать и дочь. Костер ярко горел с потрескиванием, отбрасывая свет далеко вокруг на вспаханную землю. Вдова Василиса, высокая, толстая старуха в мужском тулупе, стояла рядом и задумчиво глядела в огонь; дочь ее Лукерья, маленькая рябая женщина с глупым лицом, сидела на земле и мыла котел и ложки. Видимо, они только что поужинали. Послышались мужские голоса; это рабочие поили лошадей у ​​реки.

«Вот опять зима», — сказал студент, подходя к костру. «Добрый вечер.»

Василиса вздрогнула, но тотчас узнала его и приветливо улыбнулась.

«Боже, я не знала, что это ты», — сказала она. — Это значит, что однажды ты станешь богатым человеком.

Они разговаривали. Василиса, светская женщина, служившая у дворян, сначала кормилицей, потом няней, выражалась изысканно, и с лица ее не сходила мягкая, степенная улыбка; ее дочь Лукерья, деревенская баба, побитая мужем, только щурилась на студента и ничего не говорила. У нее было странное выражение лица, как будто она была глухонемой.

— В такую ​​холодную ночь апостол Петр грелся у костра, — сказал студент, протягивая руки к огню. — То есть, должно быть, и тогда было холодно. Ах, какая, должно быть, была ужасная ночь, бабушка! Ужасно грустная, бесконечная ночь!»

Он вгляделся в окружающую темноту, резко покачал головой и спросил: — Вы, должно быть, вчера были на Двенадцати чтениях Евангелия?

— Да, — ответила Василиса.

Если вы помните, на Тайной вечере Петр сказал Иисусу: «Я готов пойти с Тобой во тьму и на смерть». И наш Господь ответил ему так: «Говорю тебе, Петр, прежде чем пропоет петух, ты трижды отречешься от Меня».

После ужина Иисус проходил агонию смерти в саду и молился, а бедный Петр истомился духом и изнемог, веки его отяжелели, и он не мог отогнать сон; он заснул. Потом, как известно, Иуда в ту же ночь поцеловал Иисуса и предал его истязателям. Его привели связанным к первосвященнику и били, а Петр, измученный и смущенный тоской и тревогой — он, понимаете, не выспался, — и чувствуя, что вот-вот должно произойти что-то ужасное на земле, следовал за ним. позади. Он любил Иисуса страстно, до безумия, и теперь видел издалека, как его бьют.

Лукерья отложила ложки и устремила на студента неподвижный взгляд.

— Они пришли к первосвященнику, — продолжал он.

Стали расспрашивать Иисуса, а работники тем временем развели во дворе костер, так как было холодно, и грелись. Петр тоже стоял с ними у костра и грелся, как и я теперь. Женщина, увидев его, сказала: «Этот человек тоже был с Иисусом» — это все равно, что сказать, что и его надо взять на допрос.

И все работники, стоявшие у костра, должно быть, смотрели на него подозрительно и строго, а он опешил и сказал: «Я его не знаю».

Через некоторое время кто-то снова узнал в нем одного из учеников Иисуса и сказал: «Ты тоже один из них», но он снова отрицал это.

И в третий раз кто-то обратился к нему: «Что же, я не видел тебя сегодня с ним в саду?» В третий раз он это отрицал. И тотчас после этого пропел петух, и Петр, взглянув издалека на Иисуса, вспомнил слова, сказанные Им за ужином. Вспомнил, очнулся, вышел со двора и горько-горько заплакал. В Евангелии написано: «Вышел и горько заплакал». Я представляю себе этот тихий, ужасно темный сад, эти глухие рыдания, едва слышные в тишине …

Студент вздохнул и задумался. Все еще улыбаясь, Василиса вдруг разрыдалась, и большие, обильные слезы свободно потекли по ее щекам. Она закрыла лицо от огня рукавом, как бы стыдясь своих слез, а Лукерья смотрела на студента и багрово краснела. Выражение ее лица стало напряженным и тяжелым, как у человека, сдерживающего ужасную боль.

Рабочие возвращались с реки, и один из них верхом на лошади был совсем рядом, и свет от костра дрожал на нем. Студент пожелал спокойной ночи вдовам и пошел дальше. И снова вокруг него была тьма, и пальцы его начали неметь. Дул жестокий ветер – зима действительно вернулась с удвоенной силой, и не казалось, что пасхальное воскресенье было только послезавтра.

Теперь студентка подумала о Василисе: раз она плакала, то все, что случилось с Петром в ночь перед распятием, должно было иметь для нее какое-то особое значение.

Он оглянулся. Одинокий костер спокойно мерцал во мраке, и возле него уже не было видно никаких фигур. Еще раз подумал ученик, что, раз Василиса плакала и дочь была глубоко растрогана, то, очевидно, то, что он только что рассказывал им о событиях многовековой давности, имело какое-то значение для настоящего, для обеих женщин, для этой деревни, для него самого, и для всех людей. Старуха плакала не потому, что он умел трогательно рассказывать, а потому, что Петр был ей близок и что все ее существо было занято тем, что происходило в душе Петра.

Его сердце вдруг затрепетало от радости, и он даже остановился на минуту, чтобы отдышаться. «Прошлое, — думал он, — связано с настоящим непрерывной цепью событий, вытекающих одно из другого». И ему казалось, что он только что видел оба конца этой цепи; когда он коснулся одного конца, другой начал трястись.

Переправившись через реку на пароме и поднявшись на холм, он посмотрел на родную деревню и на запад, где мерцала узкая полоска холодного малинового заката. И он размышлял о том, как истина и красота, которые руководили человеческой жизнью там, в саду и во дворе первосвященнического дворца, и продолжались нерушимо до настоящего времени, были важнейшими частями жизни человека и всего общества. земная жизнь. Чувство молодости, здоровья, бодрости — ему было только двадцать два года — и невыразимо сладкое ожидание счастья, таинственного незнакомого счастья овладели им. И жизнь казалась чарующей, прекрасной и наделенной возвышенным смыслом.

Перевод Констанс Гарнетт

Источник: Пасхальные истории: классические сказки для священного сезона (Plough, 2015) 277–282.

Лучшие рассказы о религии – Интересная литература

Литература

Религия является важной частью жизни многих людей, поэтому нас не должно удивлять, что многие авторы коротких рассказов писали о религии с разных точек зрения: о силе суеверных верований, важности обращения в другую религию, культурной роли христианства, и многие другие религиозные взгляды и темы.

Ниже мы представляем некоторые из лучших когда-либо написанных рассказов на тему Бога, богов, религии и суеверий.

Натаниэль Хоторн, «Черная вуаль министра».

Это один из самых известных и широко изучаемых рассказов американского писателя Натаниэля Хоторна. История с подзаголовком «Притча» первоначально появилась в подарочной книге под названием «Жетон и атлантический сувенир » в 1836 году, а затем была собрана в сборнике рассказов Хоторна 9.0007 Дважды рассказанные сказки , в следующем году.

«Черная вуаль министра» — любопытная история, в которой используются символы и аллегории. История рассказывает о служителе прихода в Новой Англии. Считается, что действие этой истории происходит в первой половине восемнадцатого века, до так называемого Великого пробуждения 1730-х и 1740-х годов, когда американские служители уделяли больше внимания индивидуальному греху и необходимости искупления.

Мистер Хупер, священник из города Милфорд, штат Коннектикут, шокирует своих прихожан однажды в воскресенье, когда он появляется, чтобы произнести свою проповедь, одетый в черную вуаль. Эта полупрозрачная вуаль в значительной степени скрывает большую часть его лица, оставляя полностью видимым только рот. Его прихожане поражены этим и начинают болтать о том, почему он стал носить такую ​​чадру.

Антон Чехов, «Студент».

Это рассказ Антона Чехова, опубликованный в 1894 году. Это один из самых коротких его рассказов, состоящий всего из нескольких страниц, и, как и во многих лучших рассказах Чехова, в сюжете почти ничего не происходит. . Однако сам Чехов считал «Студента» своим любимым из всех своих рассказов. Таким образом, «Студент» — отличное место для знакомства с самобытным стилем Чехова.

22-летний студент семинарии, готовящийся к священству, по имени Иван Великопольский, едет домой в Страстную пятницу. Он размышляет о том, что холодная русская погода, которую он переживает, такая же, как холод, который чувствовали бы деятели русской истории, такие как Петр Великий. По пути домой он встречает двух женщин: Василису и Лукерью, мать и ее дочь, обе овдовевшие. Он присоединяется к ним у костра, и разговор переходит к Евангелиям, так как сейчас Пасха.

Франц Кафка, «Перед законом».

Это очень короткий рассказ или притча немецкоязычного чешского (ныне чешского) писателя Франца Кафки (1883-1924). Он был опубликован в 1915 году и позже включен в роман Кафки (опубликованный посмертно) «Процесс», где его смысл обсуждается главным героем Йозефом К. и священником, которого он встречает в соборе. «Перед законом» породил множество критических интерпретаций и, в свою очередь, породил множество споров о том, что это значит.

Мужчина подходит к привратнику и просит допустить его к «закону». Привратник говорит ему, что не может предоставить ему доступ, но, возможно, его можно будет впустить позже. Не будем говорить, что будет дальше, но притча типично кафкианская — во всем остальном — комическим абсурдизмом и изображением тщетности человеческих усилий. Рассказ часто интерпретируется как сказка о религии.

Шервуд Андерсон, «Сила Божья».

Это рассказ американского писателя Шервуда Андерсона (1876–1819 гг.).41), который появился в сборнике связанных рассказов Андерсона 1919 года, Уайнсбург, Огайо . Это касается священника, который ловит себя на том, что его развлекают похотливые мысли о женщине, которую он однажды случайно увидел в окно.

«Сила Божья» — это история об искушении и желании, и, несмотря на довольно простой стиль и понятный сюжет, в рассказе есть любопытные неясности. Подробнее об этой истории мы рассказали в отдельном посте.

Джеймс Джойс, «Сестры».

«Сестры» — первая история в сборнике Джеймса Джойса 1914 года « Дублинцы ». История рассказана молодым человеком, вспоминающим свою дружбу в детстве с католическим священником. История показывает реакцию рассказчика на известие о том, что католический священник отец Флинн, с которым он, похоже, имел какую-то дружбу, умер, как сообщается, от «паралича», что предполагает возможный инсульт как причину смерти.

Смерть Флинна и обрывки разговора, которые рассказчик подслушивает, когда тетя и дядя мальчика, а также соседи в приглушенных выражениях обсуждают священника, побуждают рассказчика пересмотреть свою дружбу с католическим священником, задаваясь вопросом, что это был за неопределенный «грех». Флинн, кажется, был виновен. Мы проанализировали эту историю здесь.

Хорхе Луис Борхес, «Божий сценарий».

Этот рассказ, написанный в 1949 году аргентинским писателем Хорхе Луисом Борхесом (1899–1986), иногда переводят под названием «Письмо Бога». История касается жреца майя, заключенного в тюрьму с ягуаром; священник понимает, что его бог спрятал магические письмена в шкуре ягуара.

«Письмо Бога» включает, среди прочего, некоторые типично борхесовские темы, включая бесконечность, силу письма и человека, которому предоставлен доступ к тайным знаниям.

Ширли Джексон, «Лотерея».

«Лотерея» — самый известный рассказ американской писательницы Ширли Джексон (1916-65). Опубликованный в New Yorker в 1948 году рассказ рассказывает о деревне, где проводится ежегодная лотерея. Однако судьба человека, вытянувшего «выигрышную» квитанцию, раскрывается только в конце истории в мрачном повороте.

«Лотерея» заставляет нас обратиться к некоторым неприятным аспектам человеческой натуры, таким как подчинение людей авторитетам и традициям и их готовность совершать злые поступки во имя суеверия и религии.

Артур Кларк, «Девять миллиардов имен Бога».

Научная фантастика затрагивала и религиозные темы, и эта короткая сказка является классикой жанра. Он написан британским писателем-фантастом Артуром Кларком (1917-2008) и впервые опубликован в антологии 1953 года Star Science Fiction Stories #1 , а затем включен в сборник рассказов Кларка The Other Side. Неба .

Короткий рассказ о религии, компьютерах и конце света «Девять миллиардов имен Бога» начинается с того, что Далай-лама обращается с необычной просьбой к человеку, работающему в области вычислительной техники. Лама хочет взять напрокат компьютер с автоматическими последовательностями и доставить его в тибетские горы, чтобы он мог выполнять необычную функцию: открывать титульные «девять миллиардов имен Бога»…

Джеймс Болдуин, «Прогулка».

Болдуин (1924–1987) был одним из самых значительных афроамериканских писателей двадцатого века, и его рассказы стоит прочесть.

В «Прогулке» прихожане церкви отправляются в свою ежегодную поездку, которая в данном случае принимает форму прогулки на лодке по Гудзону в Нью-Йорке, за которой следует день, проведенный на Медвежьей горе.