Как рожали в старину на Руси | Материнство

«Маме надо быть сильной. Спартанцы считали, что только сильная мать родит сильного воина. По сегодняшним меркам, если женщина в беге развивает скорость более четырех своих ростов в секунду, если из виса поднимает ноги к турнику 5-10 раз подряд и может подтянуться до подбородка, то это обещает более легкие, быстрые и безболезненные роды.

Будущей маме полезно не только «гулять на свежем воздухе», но и бегать, плавать, заниматься специальной гимнастикой».

Из книги Б. П. и Л. А. Никитиных «Мы, наши дети и внуки» (1978-1988 гг.)

Каждая ли будущая мама сегодня способна на это? Едва ли, если учесть, что сегодня большинство женщин имеют «сидячую» работу и ведут малоподвижный образ жизни.

Мы считаем себя продвинутыми и просвещенными. Многие процессы в нашей жизни практически полностью автоматизированы и поставлены на поток. Мы живем в век технологий. И рождение детей тоже чем-то похоже на конвеерное производство: с момента зачатия (а в отдельных случаях и до него) – вы сразу попадаете в поток. Сначала это регулярное посещение женской консультации, курсы будущих мам, выбор клиники для родов, одежда для беременных, йога для беременных, косметика для беременных, аква-аэробика  и гимнастика для беременных, затем беби-йога, восстанавливающие процедуры и т.д. – чем не конвейер?

Вроде бы все логично, ведь беременность – это особенное состояние женщины, но почему тогда мы стали сложнее рожать?

И. Панов «Ожидание». 2005 г.

Сегодня количество «лежачих» беременностей, сложных и искусственных родов, недоношенных детей увеличилось в разы. И это не смотря на то, что медицина вроде бы шагает вперед.

Быть может, в данном вопросе стоит обратиться к опыту прошлых поколений и сделать шаг назад, чтобы понять, в чем же дело?

Как известно, раньше практически каждая семья была многодетной. И это было не трое детей, как сегодня, а 7, 9, 12 и более детей. Кесарево сечение еще не применялось, как и анестезия, и другие «вспомогательные» средства. Женщины «трудились» практически каждый год, рожая по ребенку. И далеко не всегда их труд облегчали. Что уж говорить о декретном отпуске, пособиях, молочной кухне и доступном детском питании. А нужно ли это все было раньше?

Материнство предлагает вспомнить, как рожали наши прабабушки.

Боль вчера и сегодня

«Сплошной опрос крестьянок  и женщин, занятых тяжелой физической работой (в Чехословакии) показал, что у 14% женщин роды проходили вообще безболезненно, большинство считало боль «вполне терпимой», и лишь немногие называли ее сильной. Когда европейские  доктора поехали  к индейцам Северной Америки, то узнали, что там женщины ожидают ребенка с радостью и обычно роды идут легко и без болей. Если учесть, что у животных рождение детенышей тоже, как правило, не причиняет матерям страданий, то вывод напрашивается сам собой: европейским женщинам разговорами о болях просто внушают, что роды болезненны».

Из книги Б. П. и Л. А. Никитиных «Мы, наши дети и внуки» (1978-1988 гг. )

Современные исследования говорят о том, что решающее влияние на ход родовой деятельности и возникновение боли  имеет установка роженицы, ее общий настрой. Облегчает процесс и мысль о том, что эта боль несет в себе благие цели. Специалисты по обезболиванию считают, что боль, которую не считают вредной, легче переносится.

Исследованию боли во время родов посвящено много медицинских трудов. Интересны наблюдения за племенами индейцев Северной Америки, где роженица часто просто останавливала своего коня, расстилала прямо на снегу теплую накидку и спокойно рожала ребенка. Затем она заворачивала  в тряпку новорожденного, снова садилась на коня и догоняла своих соплеменников, которые даже не всегда замечали, что она только что родила. Этот феномен подтвердился во время Второй Мировой Войны, когда женщины, находящиеся в немецких лагерях принудительного труда, приходили в кабинет врача сразу после работы, достаточно легко рожали и через несколько часов снова отправлялись на работу. Ученые объясняют это так: в рамках тяжелых условий жизни и необходимости выживания в суровых природных условиях женщины не позволяют себе проявлять родовые страхи и комплексы, что и обеспечивает легкий характер течения беременности и большей частью безболезненные роды.

В 1940-х годах роды переносятся в больницу, где роженица становится «больной», нуждающейся не в человеческой теплоте и поддержке, а четкой помощи хирурга и анестезиолога.

Как раньше рожали

В старину рождение ребенка, несмотря на кажущуюся простоту, было окружено массой обычаев, примет и обрядов. Многие из них сегодня обрели научное объяснение и вполне применимы.

Место для родов

Многие помнят рассказы о том, что крестьянки рожали прямо в поле, в хлеву или в бане. Гораздо реже встречаются упоминания о родах дома. Это связано с поверием, что место родов считается нечистым.

Интересно и предположение о причине нечистоты родильного места – дело не только в санитарных условиях, а в том, что женщины при схватках и потугах могли сквернословить.

Наиболее подходящей для родов считалась баня. Перед родами ее деревянные стены и пол начищали добела и пропаривали в определенной последовательности, чтобы роды были легкими.

Родильный стул XVIII века

Поза для родов

Приспособления, кресла для родов придуманы медиками скорее для своего удобства, нежели для комфорта роженицы.

Раньше подобных конструкций не было. Позу для родов советовала повивальная бабка, которая выполняла роль врача и акушерки в одном лице. Говорят, что простые крестьянки чаще рожали стоя, либо на корточках, часто держась руками за лавку или другую опору. Тогда как дамы из высшего общества рожали лежа.

У других народностей также встречаются «активные» позы во время родов: в Голландии в приданное невесты входил специальный стул для родов, древние египтянки рожали на корточках на специальном священном камне, в Японии тоже встречались случаи родов сидя, подложив связку соломы, у некоторых народов практиковались совместные роды – на коленях у мужа.

Как облегчить роды

Чтобы облегчить процесс родов, существовало поверье – открыть все, чтобы ребенок легче пришел в этот мир. С этой целью отворяли двери и окна, ящики, печные заслонки, развязывали каждый узел на одежде роженицы, расплетали волосы.

В Китае рядом с роженицей открывали зонт, а в Индии ей давали ключ.

Сообщать о родах старались только повитухе, не посвящая в это посторонних людей – опасались «сглаза». Повитуха пробиралась в дом огородами, чтобы не привлечь внимания.

Во время родов перед иконами зажигали венчальные свечи.

Иногда, чтобы снять напряжение, роженице давали пожевать собственные волосы. Есть упоминание об этом у М. А. Булгакова в рассказе «Записки юного врача»: «Раза три привозили нам рожениц. Лежит и плюется бедная женщина. Весь рот полон щетины. Примета есть такая, будто роды легче пойдут».

Деревенские «бабки» иногда обильно посыпали родовые пути сахаром – чтобы ребенок, почувствовав сладенькое, скорее появился на свет. Там же у Булгакова: «…Приезжаю я к роженице… Ну, понятное дело, исследую, чувствую под пальцами в родовом канале что-то непонятное: то рассыпчатое, то кусочки… Оказывается, сахар-рафинад! …Знахарка научила. Роды, говорит, у ей трудные. Младенчик не хочет выходить на Божий свет. Стало быть, нужно его выманивать. Вот они, значит, его на сладкое и выманивали!»

Спать после родов маме не давали, так как считали, что если она заснет, малыша могут подменить черти.

К. В. Лемох «Новый член семьи». 1880-е

Новорожденный

Перевязывали пуповину обычно материнским волосом, как бы связывая мать с малышом. Затем переставшую пульсировать пуповину обрезали.

Повитуха совершала над младенцем прообраз популярной сегодня беби-йоги: разглаживала ручки, ножки, животик, «правила» головку.

Если рождался слабый ребенок, то его отправляли для «пропекания» в печь. Дело в том, что материнская утроба считалась своеобразной печью. И если малыш «не допекся», то его на лопате трижды помещали внутрь остывающей печи, считая,  что теперь он будет более сильным и крепким.

Затем малыша обмывали. Это делали в специальной воде, приготовленной по особенному: с использованием соли, куриного яйца и серебряной монеты: от болезней, чтобы был белым и чистым, для богатства. При этом приговаривали: «Мыла бабушка не для хитрости, не для мудрости, Мыла ради доброго здоровьица, Смывала причище, урочище, призорище (разные виды сглаза). Водушка текуча, Анюшка ростуча, Водушка в землю, Анюшка кверху». После воду выливали на избу снаружи – на угол, где были иконы. Старались плеснуть повыше, так как считали, что от этого зависит рост малыша.

Сегодня за помощью обращаются к остеопатам. А раньше бабка повитуха сама делала послеродовый массаж – вправляла золотник (на языке знахарей так именуют матку), «ставила на место» внутренние органы. Не исключено, что в том числе и эти манипуляции становились причиной материнской смертности, которая, как известно, была высокой. Современные медики категорически запрещают любой массаж живота в течение двух месяцев после родов.

В различных губерниях существовали традиции по закапыванию плаценты под стеной дома или под деревом, в некоторых закопать ее следовало отцу и на этом месте посадить дерево. Закапывать ее следовало особенным образом, соблюдая вековые традиции.

Совместные роды

Говорят, что совместные роды – отнюдь не новомодная новинка. В старину, если отец не был  на охоте или в дальнем странствии, он тоже принимал участие в процессе деторождения: развязывал пояс, поил водой жену, при сильных болях касался коленом ее спины. Интересно, но сегодня массировать спину, чтобы снять нагрузку с позвоночника, учат на специальных курсах будущего отца.

Новорожденного ребенка заворачивали в отцовскую рубаху – чтобы «батя любил», а затем в отцовский тулуп – чтобы был богат. При этом рубаху снимали прямо с отца, чтобы она сохраняла родной запах.

Самого отца угощали кашей с солью и перцем и приговаривали: «Солоно и горько рожать».

В это же время, отец присутствовал на родах не у всех древних народов. Этого не было, например, в Китае и Древнем Риме. Там все домочадцы на время родов покидали дом.

Крещение

Раньше на Руси ребенка обычно крестили на девятый день от рождения (нередко и раньше). В этот день он обретал свое имя. Если крестить в этот срок не могли, то ребенка старались ни на минуту не оставлять без присмотра. До момента крещения всех детей звали Богданами. Отсюда и народная поговорка: «Рожден, а не крещен, так Богдашка».

Считалось, что после крещения малыш становится крепче здоровьем. Стоит упомянуть и то, что малыша в купели окунали в прохладную воду, тем самым запуская защитные реакции организма.

Существовали свои «приметы», связанные и с таинством крещения. Например, считалось, что если комочек воска с отрезанной прядью волос поплывет – значит ребенок будет здоровым, закружится – к счастью, а если утонет – это дурной знак. Об этом упоминает Л. Н. Толстой в романе «Война и мир»: «…Нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели».

Хорошим знаком был крик ребенка при опускании в купель.

Чепчик после крещения не снимали целых 12 дней. Крестильную одежду далее не использовали, а оставляли для крещения других детей, чтобы они были дружны между собой.

А. Венецианов «На жатве. Лето»

После родов — сразу в поле?

Конечно, по современным представлениям, на Руси не было отпуска по беременности и родам. Но представление о том, что женщины сразу после родов отправлялись работать в поле, соответствуют скорее последнему столетию, в то время как до 20-го века это было далеко не так.

В начале 12-го века внучка Владимира  Мономаха, Евпраксия,  написала трактат  о женской гигиене, в котором говорится, что беременная должна остерегаться усталости, а после трудов родин ей важно отдыхать и содержать свое тело в чистоте – мыться в бане каждые три дня. Кормящей матери следует всячески помогать – освобождать от тяжелой работы и давать дополнительное питание.

«Несоблюдение этого основного гигиенического правила может повлечь за собой, по меньшей мере, неправильность в положении матки, причиняющее страдания на всю последующую жизнь, не говоря уже о других болезнях». Это цитата из дореволюционной книги В. Жука «Мать и дитя».

Г. Плосс описал в своем трехтомнике под названием «Женщина» подходы к послеродовому периоду у разных народов, где отметил, что при отсутствии отдыха у родильниц «…вследствие слишком раннего оставления постели развиваются опущения и изменения положения матки, выпадения влагалища и т.п., которые впоследствии служат постоянным источником болезней и преждевременной хилости».

Отрывок из книги В. Бердинского «Крестьянская цивилизация в России»: «…А после родов роженицы кладутся на пол на ржаную солому, где лежат неделю. Во все это время каждый день, по два раза, согревается баня, куда она ходит в самой изорванной одежде с костылем в руке, чтобы показать, что роды ей дались нелегко — избежать «уроков», отчего можно заболеть. Из бани возвращаясь, нужно опираться на плечо повитухи или мужа».

Цитата из брошюры «Самоврачевание и скотолечение русского старожилого населения Сибири»: «Три дня, пока делаются роженице три бани, она должна лежать в постели. После трех дней, смотря по состоянию ее здоровья, бабушка или оставляет ее в постели, или советует „похаживать помаленьку по избе, чтобы крови не застаивались“. Иные лежат в постели до пяти, даже до девяти „дёнъ“, если есть кому „ходить по-дому“… Шесть недель родившая считается полумертвой… Вот как эти ребята достаются! (…) По настоящему-то, по правилу-то, как прежние старухи говаривали, и корову ей нельзя доить шесть недель. Только это исполняют в больших семьях, где есть кем замениться».

Послеродовый «отпуск» важен для дальнейшего здоровья женщины, он увеличивает шансы на благополучную следующую беременность и роды.

Женщины, находящиеся в суровых  жизненных условиях, например во время войн, недавно овдовевшие, были вынуждены практически сразу после родов отправляться «в поле», так как кто-то должен был кормить семью. Мало кто знает о последствиях таких «ранних выходов». Эти женщины затем носили особую перевязь, которая проходила между промежностью и завязывалась на плече. Это приспособление придерживало выпадающие внутренние органы.

В 80-х годах прошлого столетия в Чехословакии была поставлена цель доказать пользу от раннего вставания после родов. Исследуемых женщин разделили на 2 группы: первая поднималась с постели через 2-4 часа после родов, а вторая через 2-3 суток. За мамами ухаживал персонал. На 7-9 сутки медики с удивлением констатировали факт, что во второй группе – с более долгим лежанием, женщины имели меньше послеродовых осложнений, лучше чувствовали себя физически и эмоционально.

Но кто же ухаживал за молодой мамой после родов? Не стоит забывать про повитуху, которая помогала и после родов: существовал целый ряд традиций, по которым женщину «очищали и расслабляли», настраивали на новую в ее жизни роль – мамы. Помогали и соседки, которые приходили помочь по хозяйству и приносили с собой готовую еду.

Как пишет Татьяна Гшвенд, перинатальный педагог, все старались преследовать единую цель – помочь молодой женщине, поддержать ее, дать ей ресурсы для скорейшего эмоционального и физического восстановления.

***

В былые столетия уровень оказания медицинской помощи был значительно ниже, чем сейчас. Сказывался и недостаток гигиены, и частые эпидемии и другие бедствия, зачастую приводившие к повышению материнской и детской смертности.

Но при этом надо признать, что в целом уровень здоровья, физической силы и крепости матерей был довольно высоким. Постоянная физическая активность, свежий воздух и натуральные продукты способствовали повышению защитных сил организма. Увы, многие из нас сегодня лишены всего этого, что сказывается в том числе на протекании беременности и родов.

Давайте же постараемся взять лучшее из опыта предков, не отвергая в то же время достижений современной медицины, которых прабабушкам подчас так не хватало!

Как рожали на Руси

В этом мире все идет своим чередом, все имеет значение и соединяется в единую жизненную систему.

Встреча с миром

Новорожденный младенец еще связан с матерью пуповиной, а с ним уже совершается первое ритуальное действие – перевязывание пуповины. Обычно это делали с помощью нитки, а порой – и с помощью материнского волоса. Считалось, что тем самым повитуха «привязывает» ребенка к маме. Потом пуповину, переставшую пульсировать, обрезают. Причем, если родился мальчик, то пуповину обрезают на «мужском» предмете – топоре, а если девочка – то на женском, например, прялке. Это должно символизировать первое знакомство малыша с настоящим, взрослым инструментом, который ему впоследствии неоднократно придется держать в руках.

После этого повитуха брала новорожденного и разглаживала ему ручки, ножки, животик, «правила» головку. По всей вероятности, это был аналог популярной ныне бэби-йоги, которую практикуют во время домашних родов. Такой массаж должен быть обеспечить хорошее сложение и красоту малыша.

Если младенец родился слабеньким, повитуха укладывала его на широкую деревянную лопату и отправляла… в печь. Не пугайтесь, этот обряд не имел ничего общего со сбрасыванием болезненных младенцев со скалы, бытовавшим в древней Спарте. На лопате, с помощью которой обычно ставили в печь хлеб, новорожденного трижды помещали под печную заслонку, на самый слабый жар. Таким способом ребенка как бы перепекали, чтобы он стал более сильным, здоровым и красивым.

Дело в том, что материнская утроба представлялась нашим предкам неким подобием печи (из печи так же вынимают хлеб, как из утробы – дитя). Поэтому если малышу не удалось как следует «пропечься» в глубине материнского тела, тогда его еще можно «допечь» в настоящей печке.

Мыла бабушка не для хитрости

Потом младенца следовало обмыть. Это была не просто гигиеническая процедура, с ней тоже связано множество ритуальных действий. И первое омовение, и последующие, вплоть до крещения, должны были смыть с малыша всевозможные болезни и некую печать иного мира, из которого пришел новорожденный, а также уберечь от сглаза.

Обычно первое омовение матери и ребенка совершалось в бане. Новоиспеченной маме повитуха делала, выражаясь современным языком, послеродовой массаж – поправляла золотник (матку), ставила на место органы, сместившиеся во время беременности и родов (примерно тем же самым занимаются сейчас врачи-остеопаты).

Затем повитуха садилась на полок, клала новорожденного себе на вытянутые ноги и поливала особой водой. Эта вода готовилась заранее, в нее добавлялась соль «от всякой болезни и нечисти», вымачивалось яйцо, «чтобы ребенок был белым и чистым», серебряная монета, «чтобы он был богатым». При этом бабка приговаривала: «Мыла бабушка не для хитрости, не для мудрости, Мыла ради доброго здоровьица, Смывала причище, урочище, призорище (разные виды сглаза). Водушка текуча, Анюшка ростуча, Водушка в землю, Анюшка кверху.»

После этого воду, которой мыли ребенка, выливали снаружи избы на тот ее угол, в котором в доме висят иконы. Считалось, что чем выше выплеснут воду, тем выше вырастет ребенок.

Пеленами повиваю

Как вы думаете, почему повитуху назвали повитухой? По названию одного еще важного действия, которое совершается с новорожденным младенцем – свивание в пеленки. Повивальник (или свивальник) – это широкая тесьма, которой обертывали малыша поверх пеленок для того, чтобы ручки и ножки лежали ровно. Кстати сказать, того же корня слова «повойник», «повой» – так назывался головной убор, которым обвивали голову замужние женщины. А новорожденного младенца положено было повивать не в пеленки, а в отцовскую рубаху. Причем, не свежевыстиранную, а только что снятую с тела, хранящую родной запах. Считалось, что в этом случае отец будет сильнее любить свое чадо, а оно, в свою очередь, будет спокойнее спать.

Кроме того, подобные обрядовые действия имели еще одну причину: «привязать» малыша к дому, к семье, к роду, установить прямую связь с родителями. Между прочим, современные ученые подтверждают важность таких ритуалов. Ведь не случайно психологи настаивают на том, что младенец сразу после родов должен полежать у мамы на животе, услышать привычный стук ее сердца, сразу познакомиться с родителями и не разлучаться с ними в первые часы и дни своей жизни.

Вместо уютного уголка в родительской постели, где царят знакомые запахи и звуки, современных детей встречает яркий, слепящий свет и лязг медицинских инструментов, а потом новорожденных младенцев, испуганных и одиноких, отправляют в детское отделение якобы для того, чтобы дать маме «отдохнуть после родов». Впрочем, это тема для отдельной статьи.

Возвращаясь к знакомству малыша с новым миром, стоит упомянуть еще такой факт. Запеленатого в отцовскую рубаху младенца повитуха поднимала к матице – балке поперек дома, на которую опирается в деревенских избах потолок и которая считается центральным и самым важным местом в доме. Это тоже делалось с целью «привязать» кроху к дому, где ему отныне предстояло жить.

Детское место

Сейчас плаценту (иначе она называлась детским местом или последом) роженица чаще всего просто оставляет в роддоме, не задумываясь о ее судьбе. Между тем в народной традиции плаценте уделялось особое внимание. Ведь это та самая «лодочка», которая привезла малыша в наш мир. Ее следовало похоронить – зарыть в землю под избою. Причем, важно было, как именно закапывают.

Считалось, что если плаценту закопать пуповиной вниз, то больше детей не будет. По другой версии, распространенной в Енисейской губернии, плаценту нельзя было закапывать пуповиной вниз, потому что в этом случае ребенок, которому она принадлежит, скоро умрет: пуповина как бы притянет его к земле. В Ярославской губернии существовал «безопасный» вариант контрацепции: на сороковой день после родов откопать плаценту и повернуть ее пуповиной вниз (считалось, что в этом случае у семейной пары детей больше не будет).

А одни мои знакомые закопали плаценту своей дочери под березкой, в лесочке, который находится неподалеку от дома. И теперь, проходя мимо березки, они вспоминают о «волшебной лодочке» своей малышки.

Без рук, без ног, во все стороны клонится

Знаете, что это такое? Отгадка – колыбель. Вещь тоже совершенно особая, овеянная не одной сотней народных песен и примет. Колыбель могла иметь разную форму и делаться из разных материалов. В Центральной и Южной губерниях, а также в Сибири распространены были деревянные рамы, обтянутые холстом. По углам ввинчивались железные кольца, в которые продевались веревки для подвешивания. Более распространенный вариант – суживающийся книзу деревянный ящик, к его стенкам крепились ивовые дужки для подвешивания (лучки). Порой колыбель представляла собой корзину, сплетенную из дранки, лозы, лыка или соломы. Однако колыбель в любом случае подвешивали (потому-то у нее нет ни рук, ни ног, она находится между полом и потолком). Даже когда зыбку с младенцем брали с собой в поле или в лес, то и в этом случае она подвешивалась. Отсюда пошло выражение: «Детей на березе растить» – то есть брать их с собой в поле.

Колыбель крепилась на специальном шесте (зыбалке или очапе). Очап символизировал собой путь, по которому младенцы приходят в мир людей. В Новгородской губернии, если родители не желали больше иметь детей, с очапа не снимали кору и не обрубали сучки с красноречивой мотивировкой: «По гладкому, как по маслу, так и полезут дети. «

К колыбели привязывали веревку, которая заканчивалась петлей у самого пола. В петлю мать продевала ногу и качала колыбель: «А темную ж ты ноченьку не усыпала, С колыбелюшки ножки не уймала.»

Нельзя было качать пустую колыбель: это могло повлечь за собой бессонницу, головную боль, проникновение в зыбку нечисти и даже смерть младенца. В течение первого года жизни младенца клали в колыбель с обязательным благословением, чтобы «черт не подменил». С этой же целью в колыбель или под нее клали нож, ножницы, щетку, свиной хрящ, обмотанную куделью лучину. На стенках колыбельки вырезали или рисовали смолой крест или прикрепляли иконку. Возможно, наши предки считали колыбель продолжением материнской утробы. Ведь существовала традиция в течение девяти месяцев туго пеленать ребенка, держать его в темноте и не показывать посторонним. Полог для колыбельки часто делался из материнского сарафана, который, как и прежде, закрывал малыша в его уютном мирке.

От первой бани до креста

Народная традиция отмечала в человеческой жизни сакрально важные точки: «от первой бани до креста (крещения), от креста до венца, от венца до скончания века». И не случайно в самые важные моменты человек возвращается к истокам. Так, на свадьбе принято было вспоминать о начале жизни удалого жениха или красавицы-невесты.

На девичнике подружки невесты пели: «Сорок недель матушка в утробе меня носила, Тридцать недель матушка в пелены пеленала, Полтора года кормилица к сердцу прижимала, Полтретья года матушка в зыбочке качала.»

А жениху пели так: «Ты король, государь, королевич, Егор, сударь, свет Иванович, Поносила тебя родна матушка В утробушке девять месяцев. Породила тебя родна матушка В велику большую пятницу. Принимала тебя родна баушка Из колодичку ключевой водой, Обтирала тебя родна баушка Разукрашенной тафтой. Пеленала тебя баушка Во пеленочке во шелковенькой.»

Инесса Смык

По материалам журнала «Аистенок»

Источники

• Manerova OA., Markina AY. Early Social Orphanhood as a Relevant Problem of Russian Health Care (On the Example of the Chelyabinsk Region, Russia). // Open Access Maced J Med Sci — 2019 — Vol7 — N11 — p.1873-1878; PMID:31316676
• Vylka Ravna Z. "Catching a Child": giving birth under nomadic conditions. The methods of pre- and postnatal care of the Nenets mothers and babies. // Int J Circumpolar Health — 2019 — Vol78 — N1 — p.1586275; PMID:31043137
• Vyshlenkova EA. [The Problem of Training of Professors of Medicine in Russia of the Beginning of XIX Century]. // Probl Sotsialnoi Gig Zdravookhranenniiai Istor Med — 2017 — Vol25 — N6 — p.374-377; PMID:29641875
• Kapp K., Talv S., Hinrikus T., Raal A. Pharmacy students at the University of Tartu 1802-2010—a historical study. // Pharmazie — 2012 — Vol67 — N7 — p.658-64; PMID:22888526
• Kearney MS., Levine PB. Why is the teen birth rate in the United States so high and why does it matter? // J Econ Perspect — 2012 — Vol26 — N2 — p.141-66; PMID:22792555

Королевские ритуалы рождения | От публики и пристрастия к подносам для родов

1

Королевы прошлого рожали на глазах у десятков людей

Сюда входили королевские чиновники и слуги, чтобы убедиться, что вокруг родов не было скандала. В 1778 году Мария-Антуанетта сделала это перед аудиторией численностью до 200 человек. спешка чуть не убила королеву». Два трубочиста, добавляет горничная, «забрались на мебель, чтобы лучше видеть».

2

Королевским матерям дарили «подносы для рождения», но не по тем причинам, которые вы могли бы подумать

В Италии 14-го века, чтобы отпраздновать успешное рождение, новоиспеченным матерям часто дарили искусно раскрашенные «подносы для рождения» (desco da parto), украшенные религиозными, мифологическими или литературными сюжетами. После родов измученной матери подносили поднос, накрытый защитной тканью и нагруженный питательной пищей, а иногда и небольшими подарками.

Подносы, многие из которых были изготовлены по специальному заказу, можно было повесить на стену как бесценное произведение искусства и в честь здорового рождения. Флорентийский правитель Лоренцо Медичи хранил его, иллюстрированный «Триумфом славы», в своих личных покоях до самой смерти.

3

Пристрастие к еде все еще было проблемой, но также не было проблемой

Будущие матери известны своей странной тягой к еде, но для будущей мамы мир был вашей устрицей, когда дело дошло до вашего сердца – или желудок – желание. Джейн Сеймур, третья жена Генриха VIII, очевидно, пристрастилась к перепелиному мясу, когда была беременна будущим Эдуардом VI. Стремясь сделать свою будущую жену счастливой, преданный Генрих отправил деликатес из Кале, чтобы выполнить ее требования.

4

До тестов на беременность была моча

До появления точных тестов определить беременность было сложно, и некоторые женщины не знали, что ждут, пока впервые не почувствовали шевеление ребенка – «ускорение». Во времена Тюдоров считалось, что моча, окрашенная от бледно-желтого до белого, с мутной поверхностью, возможно, указывает на беременность. Другие тесты включали в себя оставление иглы в моче женщины, чтобы проверить, не заржавела ли она, или наблюдение за тем, что произойдет, если вы смешаете вино с мочой.

5

«Push-подарки» — явление не современное

Сегодняшние так называемые «push-подарки», когда отцы награждают своих партнеров подарками после родов, на самом деле не такое уж современное явление. Когда вторая жена Наполеона Мария-Луиза родила сына, император якобы подарил ей ожерелье, украшенное десятками бриллиантов. Сообщается, что Эдуард IV тоже был рад рождению своего первого ребенка, несмотря на то, что это была девочка, и отправил своей жене Элизабет Вудвилл украшение из драгоценных камней.

6

Только королевские матери могли получить доступ к святым поясам.

Рождение ребенка было опасным делом в средневековый период, и этот процесс был включен в ритуал как способ защиты как матери, так и младенца. Родильные пояса с амулетами и молитвами были обычным явлением на всех социальных уровнях, но только королевские матери могли получить доступ к самым святым из них — поясу Богородицы, хранившемуся в Вестминстерском соборе Святого Петра, и поясу Святого Эйлреда в аббатстве Риво.

Больше похоже на это

В 1242 году Вестминстерский пояс был отправлен жене Генриха III Элеоноре Прованской в ​​преддверии рождения их дочери Беатриче. Считалось, что реликвия, благословленная Девой Марией, уменьшает боль при родах и при необходимости усиливает схватки.

• Подробнее: Неприятные родственники королевской семьи на протяжении всей истории

7

Лежать было большим делом

Но не в современном понимании. Королевские и знатные женщины в средневековый период закрывались от мира на некоторое время, прежде чем рожать — процесс, известный как «лежание». Родильная палата была создана как своего рода «вторая матка», предназначенная для того, чтобы дать новорожденному как можно более мирный вход в мир.

Были зажжены костры, закрыты окна и покрыты успокаивающими гобеленами – независимо от погоды – и повсюду были разбросаны религиозные предметы, чтобы дать духовное утешение. Считалось, что свет вредит глазам будущей матери, поэтому в комнате было темно и тихо. Там она оставалась до рождения ребенка.

8

Многие королевские дети были внебрачными

На протяжении всей истории короли рождали внебрачных детей: 15 детей Георга III произвели на свет 56 внебрачных детей. Но быть незаконнорожденным не всегда означало жить в позоре. Генрих VIII был так очарован своим внебрачным сыном, рожденным от его любовницы Бесси Блаунт в 1519 году., что он назвал его Генри Фицрой и сделал герцогом Ричмондом и Сомерсетом. Фицрой был единственным из внебрачных детей Генри, которого он официально признал.

Не имело бы значения, был ли Фицрой законнорожденным, так как он умер в 17 лет. (Фото The Print Collector/Print Collector/Getty Images)

9

Выбор имени был особенно деликатным делом имя никогда не бывает легким, но выбор имени королевского ребенка чреват потенциальными ловушками. Традиция видела повторное использование многих королевских имен — Елизавета, Джордж, Генрих — но некоторые имена избегаются из-за удачи или плохого сравнения. Трудно избежать наследия «плохого» короля Джона, а свержение монархии Кромвелем в 17 веке делает Оливера маловероятным выбором для будущего королевского наследника.

• Подробнее | Неужели король Джон был так плох? Да!

10

Родильные дома предназначались только для женщин

Так было на протяжении веков, и даже в 19-м и начале 20-го веков присутствие отцов при рождении детей было необычным. Принц Альберт, супруг королевы Виктории, был исключением: говорят, он присутствовал при появлении на свет нескольких своих детей. «Добрее, мудрее, рассудительнее няни и быть не могло», — писала позже Виктория о своем муже.

11

Акушерки-мужчины не появлялись до 1700-х годов

До 18-го века роды были чисто женским делом, но 1700-е годы стали свидетелями акушерской революции и появления мужчин-акушерок, известных как акушеры . Мужчины взимали более высокую плату, чем женщины, поэтому присутствие мужчины при родах свидетельствовало о богатстве семьи, в то время как развитие медицинских технологий также считалось «мужским делом». К 1764 году королевская семья допустила мужчин в родильное отделение, а Уильям Хантер был назначен королевским акушером королевы Шарлотты.

12

Королевские матери обычно не кормили своих детей грудью

Вместо этого была нанята кормилица, чтобы кормить своих детей. К грудному вскармливанию обычно относились с отвращением, но на практическом уровне оно действовало как форма контрацепции — для королевы, чья работа заключалась в том, чтобы произвести больше наследников, грудное вскармливание просто не было практическим вариантом, если она хотела снова быстро зачать ребенка. Считалось также, что грудное молоко свернется, если супружеские отношения возобновятся до отлучения от груди, и что молозиво вредно для ребенка.

Кормилицы часто завязывали близкие отношения со своими подопечными, особенно потому, что дети обычно находились на грудном вскармливании дольше, чем сегодня — мальчики часто до двухлетнего возраста. Грудное вскармливание королевского ребенка может быть прибыльным бизнесом. Кормилица Генриха VIII Анна Оксенбридж получала за свои обязанности 10 фунтов стерлингов в год, что в пересчете на сегодняшние деньги составляет более 5000 фунтов стерлингов. Египетский фараон Тутанхамон так любил свою кормилицу Майю, что после ее смерти построил для нее изысканную гробницу.

13

Королевские родители не должны были отказываться от сна

Само собой разумеется, что королевские родители не должны были заботиться о своих детях по ночам, и в королевской детской было множество слуг, которым было поручено заботиться о потребностях своих юных подопечных. Надежно спрятанный в одной из двух своих колыбелей, одна из которых была покрыта малиновым золотым покрывалом, младенец Генрих VIII был убаюкан до сна двумя официальными «качалками королевской колыбели». Женщинам, Фридесвид Путтенхэм и Маргарет Драутон, платили жалованье в размере 3 фунтов стерлингов, 8 шиллингов и 8 пенсов в год за то, что они отправили юного принца в страну кивка.

• Подробнее: Королевские матери и роды: краткая история

14

Многие средневековые королевские дети воспитывались в одном и том же месте – во дворце Элтем

традиционно использовался для воспитания королевских детей, где Эдуард III и Генрих VIII провели большую часть своего детства и юности. В этот период дворец стал любимой королевской резиденцией, и Генрих IV провел десять из 13 Рождеств своего правления под его крышей.

15

Наследники мужского пола больше не имеют приоритета перед своими сестрами в Британии

В английской (а позднее и в британской) монархии за свою долгую историю царствовало всего шесть «официальных» королев. Первородство с предпочтением мужчин, при котором женщина вступает на престол только в том случае, если у нее нет живых братьев или оставшихся в живых законных потомков умерших братьев, практиковалось в Англии с норманнского завоевания в 1066 году до 2013 года, когда был принят Закон о престолонаследии. Теперь королевские сыновья больше не имеют приоритета над своими братьями и сестрами женского пола.

16

А если близнецы? Только старший наследует

Если рождаются наследники-близнецы, к ним применяются те же правила первородства, что и к старшему и младшему брату или сестре. Даже если старше всего на несколько минут, старший близнец унаследует трон. Этого еще не произошло в Англии, но в Шотландии были королевские близнецы: у Якова II Шотландского (родился в 1430 г.) был старший брат-близнец Александр, который умер до своего первого дня рождения.

Шарлотта Ходжман — редактор BBC History Revealed

Эта статья была впервые опубликована в апрельском выпуске BBC History Revealed

NEW LIFE THE OLD WAY – Chicago Tribune девять лет назад родила сына

МОСКВА не радость для Наташи Савиной. Лежа на скрипучей металлической кровати в государственном родильном доме, долгие часы труда проходили как одинокая борьба не на жизнь, а на смерть.

Даже сейчас она помнит крики других женщин в большой общей родильной палате, каждый голос звучал по-разному. Она помнит хмурых медсестер, которые исчезали надолго, и особенно тот ужасный момент, когда она заметила, что женщина на соседней кровати родила ребенка, одна и без присмотра.

Advertisement

«Я очень громко кричала, когда пришло мое время», — сказала 29-летняя Савина, почти смеясь над самыми ужасными моментами в своей жизни. «После того, как все было кончено, я поклялся, что больше никогда не буду. Только не я. Только не снова».

Это клятва, которую повторяют тысячи русских женщин. Большинство городских семей в России имеют только одного ребенка, но, возможно, в знак того, что страна превращается в более доброжелательное общество, Савина недавно изменила свое мнение.

Объявление

Пять месяцев назад она родила пухленькую белокурую девочку по имени Дарья. На этот раз ее роды не были мрачной борьбой, как в первый раз, потому что на этот раз Савина была не одна.

Спутник Савиной Володя Сафьянов присутствовал в родильном зале при каждой мучительной схватке. Он массировал ей спину, увлажнял губы и обучал технике дыхания.

Это всего лишь дневная работа для отца-американца, который может тренироваться неделями, чтобы подготовиться к роли в родильном зале, но для русского человека присутствие Сафьянова было чуть ли не революционным.

Пока лишь несколько десятков российских мужчин приложили руку к рождению своих детей, но даже это небольшое число знаменует здесь значимую социальную веху, которая может предвещать изменения в отношениях между мужчинами и женщинами, врачами и пациентами, женщины и собственное тело.

Такое изменение дается нелегко, особенно в то время, когда рождаемость в России резко падает, снизившись почти наполовину с 1986 года. доказывая, что он был свободен от стрептококковой инфекции, сифилиса, СПИДа и других заболеваний.

Потом надо было сделать прививку от дифтерии. И после всего этого его все равно сослали на улицу вместе с остальными новоиспеченными отцами, как только закончились роды Савины.

Российские родильные дома строго запрещают посещение, в том числе отцов.

Advertisement

Тем не менее, опыт родов «на этот раз был намного лучше», сказала Савина, ее лицо сияло, когда она наблюдала, как Сафьянов тискает их дочь в их опрятной комнате в московской коммунальной квартире. «Я вышел из этого лучше».

«Я так благодарна Володе. Если бы не его спина и плечи, думаю, я бы не выдержала.»

Савина, работающая в государственном жилищном управлении, не собиралась наносить удар по правам женщин в России, когда попросила разрешения 33-летнему Сафьянову, инженеру, присоединиться к ней в родильном зале в Доме рождения № 17. Она просто боялась за свою жизнь и хотела, чтобы Сафьянов был рядом с ней, если что-то пойдет не так.

Мать-Россия не была добра к своим матерям. Вряд ли найдется в этой огромной стране мать, которая не рассказала бы хотя бы одну страшилку в родильном зале:

Биолог Таня Воробейчик месяц после рождения не видела своего новорожденного сына, потому что врачи поместили его в реанимацию, куда родителям вход воспрещен.

Ирина Листова, учительница, провела неделю после приезда дочери, спотыкаясь вокруг родильного дома в туманной дымке, потому что врачи конфисковали ее очки как потенциального переносчика микробов.

Реклама

«Система устроена определенным образом, и либо вы следуете ей, либо у вас нет ребенка», — сказала Рэйчел Мейс, местный администратор Magee WomanCare International из Питтсбурга, которая приступила к финансируемый США проект по изменению российского способа рождения. «Все настолько институционализировано, настолько полностью стандартизировано, что нет места ни для чего личного».

В своей суровости и стандартизации родильные дома коммунистической постройки отражали само советское общество. Казалось, они предназначены для обслуживания системы, а не отдельных лиц. Женщин лишают личных вещей — очков, книг, семейных фотографий — чтобы они не занесли инфекцию, а затем женщин подвергают бесчеловечным медицинским процедурам, которые по-прежнему включают обязательные клизмы и бритье.

Недаром многие русские женщины сравнивают свои дни в родильном доме с пребыванием в ГУЛАГе. Женщина, входящая в родильный дом, лишается всех контактов с семьей. В тот самый трансцендентный момент, когда двое становятся семьей, мужчины по закону были исключены из родильного зала.

Даже сейчас большинство российских отцов не видят своего новорожденного мельком до тех пор, пока мать и ребенок не выпишутся, обычно через пять-семь дней после рождения.

Обычно построенные в монументальных масштабах, эти родильные дома советской эпохи были спроектированы в первую очередь для того, чтобы родить как можно больше детей. Предродовые и родовые палаты представляют собой большие открытые общие помещения с кроватями, выстроенными в ряд, без перегородок и занавесок, поэтому врачи могут легко перемещаться между роженицами.

Удобства отсутствуют. Нет проверки пальто. Нет сувенирного магазина. Нет столовой. Нет общественных туалетов. За неделю, которую Ирина Листова провела в родильном доме после рождения дочери в 19 лет81, на ее этаже не было даже душа. Он был сломан.

Реклама

Мэйс, которая также организует предродовые занятия для программы Маги в Доме рождения № 70, теперь переименованном в Спасскую больницу мира и милосердия, говорит, что материально-техническое обеспечение является лишь одним из препятствий для участия отцов в процессе родов.

«Традиционный ответ здесь состоит в том, что вы не можете допустить мужей в родильное отделение, потому что «это не то, что должен видеть мужчина — это секрет женственности». Или говорят, что лишние тела будут мешать процессу, и люди будут падать в обморок повсюду. Или будет рост заболеваемости».

Мужчины были такой же редкостью в американских родильных домах 30 лет назад. Но сегодня в родильных домах, таких как Magee-Женская больница в Питтсбурге, по словам Мейс, 98 процентов женщин разделяют опыт родов с компаньоном.

Большинство русских мужчин выброшены на улицу, где они общаются с новоиспеченными матерями, крича им в окна. Песнопения «Покажи нам ребенка!» и «На кого он похож?» можно услышать за пределами почти каждого русского родильного дома.

«Здесь есть замечательная традиция: подвозишь жену до роддома. Напьешься сильно и каждый день приходишь и кричишь под окном», — сказала Лариса Ермолаева, чей муж Сергей присутствовал при их дочери Анне. родился в феврале.

Почти в каждом аспекте родов в российском родильном доме преобладает страх перед микробами. Однако крайние меры мало что сделали для предотвращения заражения в российских родильных домах. Уровень младенческой смертности в России соперничает со странами третьего мира и в 1990 году в четыре раза превышал показатель в США. политика посещений и то, что они считают инфекционным контролем, имеют самый высокий уровень заражения».

В других отношениях тоже, сказала она, «это место прямо из 1950-х». Несмотря на то, что российские родильные дома запасаются такими западными инновациями, как аппараты УЗИ и изолятори, они не спешат пересматривать свое авторитарное отношение к пациентам.