Бирштейн Татьяна Викторовна, д.ф.-м.н. д.ф.-м.н., профессор, главный научный сотрудник Института высокомолекулярных соединений РАН

Image Credit

Courtesy, Татьяна Бирштейн

Что для вас самое сложное и что самое интересное в физике?
Моя область — статистическая физика макромолекул и макромолекулярных наноструктур. Самое сложное и интересное для меня — понять основные принципы устройства исследуемой системы, какова ее структура и каковы ее свойства.

Какие женщины-ученые из прошлого или настоящего вдохновили вас больше всего?
Меня вдохновляют не ученые, а интересные результаты исследований, которые они производят.

Нужны ли образцы для подражания в науке?
Почему бы и нет, если это может привести в науку талантливых людей?

Считаете ли вы себя образцом для подражания?
Я не считаю себя образцом для подражания, но были люди, которые видели меня таковым.

Отличается ли российская наука от советской, и если да, то чем?
Наука всегда остается наукой. Я работаю уже семьдесят лет — с начала 1950-х годов. За это время технологии претерпели огромные изменения как в целом, так и в науке в частности. Между тем на ситуацию влияет и правительство. В советское время существовал железный занавес, и советские ученые не могли взаимодействовать с учеными из других стран. Только в постсоветской России у наших ученых появилась возможность участвовать в международных конференциях и заниматься совместными исследованиями.

Бонч-Осмоловская Елизавета Петровна, д.т.н. кандидат биологических наук, заведующий кафедрой микробиологии МГУ; заведующий отделом биологии экстремофилов Федерального исследовательского центра биотехнологии; Профессор; Corresponding Member, Russian Academy of Sciences

Image Credit

Courtesy, Elizaveta Bonch-Osmolovskaya

What is the most challenging and what is the most exciting thing for вы о микробиологии?
Самое сложное, к чему, впрочем, с годами привыкаешь, это очень большой объем рутинной работы и малая доля успеха. Много усилий тратится напрасно, ибо на начальных этапах исследований приходится искать оптимальные условия методом проб и ошибок. Самое интересное, что мы изучаем невидимые невооруженным глазом организмы и должны расставлять для них различные ловушки, чтобы понять, например, из каких химических процессов они черпают свою жизненную энергию. Каждый раз это по сути превращается в детективную историю с большим количеством адреналина.

Есть ли в российской науке стеклянный потолок? Что можно или нужно сделать, чтобы увеличить число женщин-академиков, ректоров и деканов в России?
Особых препятствий не вижу и считаю, что женщины должны соревноваться с мужчинами на равных. У них есть все, что для этого требуется.

Какой совет вы бы дали девушке, интересующейся биологией?
Мой совет одинаков для мальчиков и девочек и касается не только биологов, хотя никто ему никогда не следует. Выбирайте динамичную, трудолюбивую исследовательскую группу, а не конкретную тему исследования, потому что даже после окончания университета вам придется продолжать учиться очень долго, и важно делать это в правильной среде.

Какое ваше самое большое профессиональное достижение и какова ваша самая большая профессиональная цель?
Самым большим моим достижением является то, что я создал выдающийся коллектив ученых разного возраста и специализации, изучающих теплолюбивые (живущие при высоких и даже экстремально высоких температурах) организмы высокотемпературных природных местообитаний. Таким образом, мы делимся нашими главными достижениями: вместе мы обнаружили множество микроорганизмов, осуществляющих новые химические процессы в вулканических горячих источниках и в глубокой подповерхностной биосфере. Моя цель — создать не менее блестящую команду на кафедре микробиологии МГУ, где я сейчас работаю, и вместе с ними найти термофильные бактерии, которые бы эффективно разлагали пластик.

Вы часто читаете лекции неакадемической аудитории. Почему вы считаете, что научно-популярная и научная коммуникация важны?
Я считаю, что общая микробиология недооценена и затмевается ее прикладными областями, в том числе медицинскими. Отчасти это справедливо, учитывая, что медицинские микробиологи изменили жизнь человечества. Очевидны и результаты других разделов прикладной микробиологии. И наоборот, экологическую роль микробов, обеспечивающих биогенный круговорот на нашей планете и поддерживающих стабильное состояние биосферы, склонны считать само собой разумеющимся, тогда как о них мало кто знает. Другим важным и интересным аспектом является разнообразие способов производства энергии, характерных только для микроорганизмов. Это похоже на путешествие в ранние этапы истории Земли, когда не было ни органического вещества, ни кислорода, но уже была жизнь; микроорганизмы того времени все еще существуют.

Какие женщины-ученые из прошлого или настоящего вдохновили вас больше всего?
Традиционно в микробиологии работает много женщин, но главным источником вдохновения для меня является мужчина, мой учитель, академик Георгий Александрович Заварзин. Благодаря ему я узнал, что настоящая наука — это открытие принципиально новых законов и закономерностей, которых раньше никто не знал. Это может звучать банально, но на самом деле многие этого не понимают и «заглядывают под фонарь», воспроизводя уже известное в разных вариациях. Что касается женщин-вдохновителей в моей области, то могу назвать доктора Светлану Дедыш, тоже бывшую ученицу академика Заварзина, но из следующего поколения после меня. Она выдающийся микробиолог, создавшая целую новую область исследований — микробиологию экосистем водно-болотных угодий.

Помимо вышеперечисленных должностей, д-р Бонч-Осмоловская является президентом Межрегионального Российского микробиологического общества, членом Американской академии микробиологии и Европейской академии микробиологии

Добровидова Ольга, научный журналист; Старший копирайтер, Департамент стратегических коммуникаций, Сколтех

Изображение предоставлено

Предоставлено Ольгой Добровидовой

Почему вы решили стать научным журналистом?
Это произошло в 2009 году, по сути, случайно. Когда я переехал учиться в Москву, я записался в школу научной журналистики при МГУ им. М.В. Ломоносова. Мне было одиноко в городе, где я никого не знал и имел свободное время. Самые прилежные ученики школы отправились на экскурсию по РИА Новости, что в то время было равносильно посещению Диснейленда для любого, кто хоть немного интересуется журналистикой. Я знал, что попался на крючок, поэтому, когда они объявили о стажировке в отделе науки и окружающей среды, я сразу же откликнулся. Они искали человека с опытом работы в области биологии или химии и на постоянную должность. Я написал что-то вроде: «Привет, я учусь на дневном отделении экономики, но мне бы очень хотелось работать на вас». Шесть месяцев спустя я был штатным корреспондентом и никогда не оглядывался назад. Я полагаю, что вывод здесь должен заключаться в том, что если вы чего-то хотите, почти никогда не будет лишним попросить.

Что нужно, чтобы стать хорошим научным журналистом?
Я бы сказал, что самым важным качеством хорошего научного журналиста является любопытство; своего рода безжалостное, любопытное и просто раздражающее любопытство, которым стереотипно известны журналисты. Это одна из тех вещей, которую трудно подделать, если у вас ее нет, но ее также можно развить, если вы никогда не упустите шанс задать вопрос. Также помогает любовь к чтению, хорошая память и внимание к деталям. Наконец, я думаю, что каждый достойный научный журналист глубоко очарован бесконечной красотой мира во всех масштабах, от галактических скоплений до субатомных частиц. Большинство ученых очарованы этой красотой, и им нравится видеть единомышленников.

О каких научных темах или областях науки вам больше всего нравится писать?
Я считаю, что я так называемый политик. Мне очень нравится копаться в хитросплетениях науки и экологической политики; Я провел полдесятилетия в погоне за переговорщиками ООН по климату по всему миру. А вообще, я люблю хорошие истории, типа вечной борьбы между бактериями и вирусами, которая по сути является борьбой живых против… нежити? Я не думаю, что вирусы технически живы. Это такая эпическая битва, если подумать. Мне нравятся такие большие повествования. Игра престолов ничего не говорит о науках о жизни или астрономии.

Следует ли приложить усилия для привлечения большего числа женщин в науку, и если да, то почему?
Мы все должны приложить усилия, чтобы больше женщин занимались наукой, я в этом не сомневаюсь. Ученые — наш самый ценный ресурс в двадцать первом веке, и нам нужно все, что мы можем иметь. Но даже для тех, кто не выбирает этот карьерный путь, понимание и оценка науки — это огромный путь к расширению возможностей.

Алиса Цветкова, старший разработчик; Основатель школы программирования ITGIRLS.

Самое интересное — создать что-то из ничего. Перед вами просто «чистый лист», но всего за несколько часов у вас есть очень простой веб-сайт или приложение, которое вы можете «тронуть», нажать и показать кому-нибудь. Конечно, можно потратить годы на создание больших крутых приложений, но даже тогда вы очень скоро увидите результат своих усилий.

Самое сложное в том, что нужна куча терпения и настойчивости, особенно если долго ничего не получается. С другой стороны, когда вы решаете сложную проблему, это такое удовольствие!

Есть ли гендерный разрыв в российских ИТ, и если да, то что можно и нужно с этим делать?
Да, есть [гендерный разрыв], как и везде в мире. Например, там, где я работаю, у нас две женщины и пятьдесят мужчин, и другие женщины-разработчики, которых я знаю, сообщают ту же статистику.

Нам нужно сделать три вещи, чтобы преодолеть этот разрыв:

Во-первых, нам нужно предоставить молодым женщинам образец для подражания, показать им успешных женщин-разработчиков и рассказать им, что мы существуем. Обычно все программисты и хакеры в кино, на ютубе и т.п. мужчины, и так формируется стереотип. Вот почему типичная молодая женщина предпочла бы стать маникюршей, а не программистом. Она просто никогда в жизни не видела женщин-программистов, поэтому такой вариант ей даже в голову не придет.

Во-вторых, нужно создать безопасное пространство без стереотипов, где она точно будет знать, что никогда не услышит «Это не женское занятие», «Не суй нос, куда не надо», «Ты потерпишь неудачу, ты недостаточно умен».

Наконец, нам нужно оказать поддержку. Поддержка — мощная сила. Мы должны верить [в коллег-женщин-программистов], любить их и поддерживать их — и тогда они добьются успеха.

Почему вы решили открыть специальную IT-школу для женщин?
[Я сделал это], потому что я вижу большую разницу между количеством женщин и мужчин-разработчиков, и я вижу разницу в заработной плате между мужчинами и женщинами, которая наименьшая в ИТ, поэтому я хотел сделать этот мир немного больше. точный. Если женщина работает застройщиком, она получает честные условия труда и финансово обеспеченную и комфортную жизнь. Это просто приходит в голову очень немногим людям, и я решил это изменить. Кроме того, мне просто нравится делиться тем, что я знаю о своей любимой профессии.

Кто из женщин-ученых или ИТ-специалистов вдохновляет вас больше всего?
Дарья Абрамова (школа кодирования Codabra), Джейн Смородникова (приложение Welltory) и Елена Бунина (Яндекс).

Как преодолеть синдром самозванца?
О, это самый каверзный вопрос! Даже я не знаю ответа. Иногда я говорю себе: «Во что ты играешь? Вы не предприниматель». Но я точно знаю, чего хочу добиться, и точно знаю, что мой проект нужен миру, поэтому я делаю то, что делаю.

Какой совет вы бы дали девушке, интересующейся ИТ?
Три простых совета:
1. Верь в себя!
2. Создайте для себя правильную среду: найдите единомышленников и наставников, посещайте митапы и конференции.
3. И, конечно же, код! Точно так же, как невозможно научиться плавать по книгам, нельзя научиться программированию без практики.

Гузель Валеева, к.б.н., научный сотрудник лаборатории нейробиологии Института фундаментальной медицины и биологии Казанского федерального университета

Изображение предоставлено

Гузель Валеева

Что привело вас к изучению физиологии мозга? Что самое интересное в вашем исследовании?
Я думаю, физиология мозга оказалась областью, которая объединила мои интересы в медицине, естественных науках и психологии. Эти интересы привели меня сначала на факультет физиологии Казанского федерального университета, а затем в научную лабораторию, где у меня была возможность попробовать свои силы в научной работе. В итоге все это оказалось настолько интересным, что ничего более увлекательного для себя я с тех пор не нашел. Мы работаем с лабораторными животными и используем методы электрофизиологии для наблюдения за электрическими сигналами, возникающими в результате активности отдельного нейрона или целой нейронной сети. Электрическая активность нейронов и нейронных сетей изменяется по мере роста и развития организма. Мы изучаем, как изменяется активность нейронов в ходе развития нейронной сети, и пытаемся понять, что означают эти изменения для нормального развития мозга. Это описание может показаться несколько бледным, но когда наблюдаешь в режиме реального времени за работой отдельных элементов сложнейшей системы, состоящей из миллионов таких элементов, создается впечатление, что занавес приподнялся и ты заглянул в мир, существование которого многие люди даже не задумываются.

Какое ваше самое большое профессиональное достижение и какова ваша самая большая профессиональная цель?
Лет десять назад в Казани не было ни одной лаборатории, которая занималась бы фундаментальными исследованиями в области физиологии мозга, хотя казанская научная физиологическая школа имеет глубокие корни и хорошо зарекомендовала себя. Когда я был аспирантом, мне посчастливилось быть частью небольшой группы энтузиастов, которые начали развивать эту область, осваивая новые методы и собирая исследовательское оборудование для регистрации активности нейронов. Позже эта инициатива получила финансовую поддержку программы мегагрантов правительства России и превратилась в полноценную исследовательскую лабораторию со всем необходимым оборудованием и инфраструктурой. Тем временем наши первые студенты получили дипломы, присоединились к сотрудникам лаборатории и стали моими коллегами. К нам на работу или стажировку приезжают студенты и независимые исследователи из других городов и стран. Я думаю, что это достойное достижение, и это делает меня очень счастливым. На самом деле это может быть более значимым для научной среды вуза, чем личные достижения, так как создает платформу для дальнейшего развития молодых ученых. Я надеюсь, что с нашими профессиональными достижениями мы сможем внести свой вклад в развитие нашей лаборатории и продвижение наших исследований, и это, по сути, мой план на ближайшее будущее. Что же касается четких долгосрочных планов, то в быстро меняющемся мире их составить достаточно сложно.

Какова академическая жизнь в Казани?
Казань — мультикультурный, многонациональный и многогранный город. Его академическая жизнь столь же разнообразна. В Казани много университетов, а также институтов Российской академии наук и других научно-исследовательских организаций. Некоторые из них более динамичны и следуют передовым тенденциям в науке и технике; другие более консервативны и опираются на устоявшиеся традиции и собственное видение научных перспектив. Я думаю, что Казанский федеральный университет играет роль стержня или центра притяжения в научной жизни города, так как большинство ученых либо когда-то учились, либо работали в КФУ, либо сотрудничают с его учеными сейчас. У студентов здесь есть возможность погрузиться в яркую исследовательскую среду даже во время получения первой степени. Они могут участвовать в научных конференциях и встречаться с теми, кто уже начал академическую карьеру, что помогает им выбрать подходящую для них профессиональную траекторию.

Как преодолеть синдром самозванца?
Я бы тоже очень хотел узнать как! Вот моя гипотеза. Психологи говорят, что если вас что-то сильно раздражает в других людях, значит, вы лишаете себя именно этого. Например, если вы терпеть не можете ленивых людей, это вполне может означать, что вы недостаточно отдыхаете. Как только вы позволите себе как следует отдохнуть, ваше отношение к лентяям изменится. Если эта ассоциация работает наоборот, то потенциально она может помочь преодолеть так называемый синдром самозванца.